— Малая эмоциональность лишь побочный эффект моего самого главного дара, а именно холодного сердца. Немного неприятно поначалу было, но оно того стоило. — Ничуть не смутился и не рассердился Кент. Маслов мысленно присвистнул, позавидовав бывшему вербовщику. Способность не зависеть от перепадов настроения казалась ему куда как более полезной, чем суперслух. — Не получи я Улья возможность действовать без того, чтобы отвлекаться на гнев, страх, азарт и прочие чувства, то давно бы сдох.

— Сколько же у тебя всего способностей? — Не унимался рейдер, который видимо свое волнение и страх пытался заглушить беседой. — Холодное сердце — раз, те светящиеся штуки — два, несгораемость — три….

— Несгораемость не моя, а шмоток. Есть у нас в Балансире один тип из тех, которых вешалками кличут. Одежда, которую он на себе носит, с каждым днем становится все прочнее и прочнее и даже после расставания с хозяином свойств своих особо не теряет. — Отказался от чужих заслуг Кент. Маслов задумался, когда это тот мог где-то продемонстрировать свою устойчивость к пламени, а потом вспомнил мельком упомянутую оговорку про сгоревший бордель. Видимо тогда междоусобным разборкам в Комарово нашлось немало свидетелей. — Еще я слабенький ментат, и на этом все.

— Три дара — это все равно очень и очень солидно. — С явным оттенком зависти вздохнул болтливый рейдер. — Мне бы так, а то только и могу, что мышей да крыс из подвалов прямо к себе в руки приманивать. Эх, и почему жемчуг всегда водится не у нормальных парней, а у каких-то сектантов?

— Мы не фанатики. Наши убеждения строятся на научной базе, а не на вере в какую-то абсолютную истину. — Отмел подобное утверждение Кент. — Скорее уж нас можно назвать натурфилософами.

— А о чем хоть речь? Мы уже вроде бы не первые сутки знакомы, а о твоих воззрениях я еще полностью не в курсе. — Гектор не выдержал и отвел на пару секунд глаз от прицела. Почти уже раздетая женщина попыталась убежать от своего насильника, но тот лишь махнул ножом в воздухе, и поперек её левой ноги пролегла быстро набухшая алым черта. Фашист обладал пригодным для боя талантом — а именно каким-то образом открывал у цели раны без физического контакта с плотью. Наблюдать за дальнейшим развитием ситуации Маслов откровенно боялся. Боялся, что не удержится от того, чтобы нажать на спусковой крючок и тем испортит тщательно спланированную атаку. — Это ведь из-за какой-то идеи ваш стаб Балансиром называют?

— Если все сильно упростить, мы думаем, что весь Стикс подчинен неким алгоритмам, поддерживающим баланс работы Улья. У всего в нем есть своя цель: у зараженных, у иммунных, у травоядных и даже у мелкого зверья, которое может не бояться обращения. — Бывший вербовщик говорил ровно и гладко, явно озвучивая давным-давно зазубренный текст — И если мы будем мешать этому миру нормально функционировать, то он нас убьет. Вернее, не убьет нас, он просто уберет помеху себе. А вот если удастся стать ему полезным симбионтом, то вероятность нарваться на неприятности сильно снизится.