Да. Хорошо бы вернуться поскорее в Сан-Хуан, к Клер.

Паркера даже несколько удивило, что его мысли приняли сексуальный характер. Это была еще одна перемена, которой он обязан Клер. Прежде он нуждался в сексе сразу же после операции, он отдавался ему со всей страстью, на какую только был способен, но постепенно потребность в сексе ослабевала, и в конце концов любовные утехи совершенно перестали занимать его — это означало, что он готов для следующей работы. С появлением Клер все стало иначе. Вот и сейчас, в день, когда намечено ограбление, его мысли заняты Клер; он видит, как она лежит на белых простынях полутемной, прохладной комнаты отеля Сан-Хуана, на улице яркий солнечный день, туристы и местные жители торопятся кто куда, а ее руки сжимают его в объятиях.

Он по-прежнему сидел в гостиной, пустив свои мысли блуждать, где им заблагорассудится, пока, посмотрев на часы, не увидел, что уже четыре.

Тогда он встал и, зайдя на кухню, сказал:

— Пора.

— Хорошо, — откликнулся Уэбб. Он уже отыграл, поэтому сразу же встал, сгреб выигранные деньги, засунул их в карман, зевнул и потянулся, разведя в стороны непомерно длинные для такого короткого туловища руки.

Остальные трое открыли свои карты: выиграл Кенгл.

Сгребая деньги, он с улыбкой произнес:

— Кажется, мне изменила удача. Самое время кончать.

— Надеюсь, сегодня ночью мне повезет больше, — сказал Стоктон.

— Сколько выиграл? — спросил Кенгла Фуско.

— Восемнадцать.

— Я на три больше, — сказал Уэбб.

— А я продулся. — Стоктон встал из-за стола.

— Паркер, я сейчас приду. Только с Элен попрощаюсь, — сказал Фуско.

— Заодно захватите костюмы.

— Хорошо.

— Где оружие? — спросил Стоктон.

— Там.

Стоктон и Кенгл вслед за Паркером прошли в детскую комнату. Пема, как обычно, спала после полудня, укрывшись грязноватым шерстяным одеялом, которое она повсюду таскала с собой. Паркер открыл стенной шкаф, вытащил оттуда коробки и передал их Стоктону и Кенглу, которые на Цыпочках вышли из комнаты.

Фуско все еще был у Элен. Кенгл, стоя посреди комнаты с тяжелыми коробками, на которых были нарисованы детские гоночные машины, кивнул в сторону спальни:

— Марти, похоже, никак не может расстаться со своей бывшей женой?

— Просто, как воспитанный гость, он благодарит ее за все приготовленные для него завтраки, — ответил Паркер.

Кенгл сделал гримасу и кивнул.

— Точно. Видели бы вы его в тюряге! Уж такой был вежливый.

Уэбб, взявшись за дверную ручку, сказал:

— Увидимся позже, Паркер.

—Да!

Все трое вышли, впереди Уэбб, за ним Стоктон и Кенгл с коробками в руках, которые они сложили к задней стенке микроавтобуса. Через минуту они двинулись в путь.

Паркер, стоя у открытой двери, ждал Фуско. Через три-четыре минуты он вышел из спальни с туниками, которые нес на плечиках. Вид у него был встревоженный.

— Паркер, — сказал он, — она страшно нервничает. Прямо истерика.

— Пройдет, — ответил Паркер. — Костюмы нужно уложить в сумку. Не надо, чтобы нас видели с ними.

— Здесь на нас никто не смотрит.