Хорошо ориентируясь в темноте, они довольно быстро добрались до автобуса. Уэбб открыл дверь, ящики внесли, обоих полицейских вытащили и положили под кустики ряд дом со зданием, где их вряд ли обнаружат раньше утра.

Когда они вернулись снова к автобусу, Уэбб уже навесил на заднее стекло прежний плакат. Быстро укрепив боковые плакаты, они сели в автобус. Уэбб мигом стянул с себя рабочую куртку и фуражку и надел золотую тунику. Когда автобус двинулся, все, сняв с себя маски и черные свитеры, тоже надели туники.

Уэбб, завернув за угол, притормозил; Деверс вскочил в автобус с улыбкой до ушей.

— Здорово! — воскликнул он.

— Переодевайся, — ответил ему Фуско. Деверс погасил улыбку. Стянув с себя полицейскую форму, он надел тунику, а форму карабин, шлем, рабочую куртку и кепку Уэбба свернул в узел. На темной улице Уэбб снова остановил машину; Деверс выбросил узел в мусорную урну, и они поехали дальше.

Когда они подъехали к южным воротам, ящики с деньгами стояли в задней части автобуса, заваленные музыкальными инструментами. То же сделали и с автоматами, однако четыре револьвера лежали в карманах.

Уэбб затормозил у проходной. К ним вышел молоденький охранник; набрякшие веки указывали на то, что его оторвали от сна.

Уэбб подал пропуск; полицейский сонно и в то же время подозрительно посмотрел на него и сказал:

— Что-то вы, парни, слишком поздно.

— Вызывали на бис, — ответил Уэбб. — Не хотели отпускать.

— Вот как! — Махнув рукой, полицейский сказал: — Ладно, проезжайте.

— Прощай, друг.

Выехав на Хилкер-роуд, они повернули налево и понеслись с большой скоростью. Машин на дороге не было. Спидометр доходил до девяноста, через три минуты Уэбб замедлил ход и свернул на проселочную дорогу. Но здесь они ехали так быстро, как только позволяли дорога и машина, уже не заботясь о тряске. Все прижимались к спинкам сидений, то и дело подпрыгивая на ухабах.

Уэбб подъехал прямо к гаражу. Стоктон вышел, чтобы открыть двери; Паркер, Фуско, Деверс и Кенгл вынесли ящики из автобуса и затащили их в гараж. Тем временем Уэбб развернул машину, а Стоктон открыл вторую дверь.

— До встречи через неделю, — сказал Деверс. Согласно плану, он должен был встретиться с Фуско в Нью-Йорке и получить свой долю.

— До встречи. Стен, — ответил Фуско.

Деверс сел в «понтиак», а Паркер — в микроавтобус Уэбба. Сам Уэбб на автобусе уже спускался вниз.

«Бьюик» Паркера двинулся за ним, позади шел «понтиак» Деверса. Внизу Деверс, мигнув на прощанье фарами, поехал на юг, а Паркер, подождав, пока скроются задние огни автобуса, свернул на север.

Автобус шел к границе; не доезжая до нее двух миль, Уэбб резко свернул с дороги и заехал за деревья, поставив машину так, чтобы ее не было видно с шоссе. Но следы останутся. Завтра рано утром, примерно через час после тревоги, полицейские наверняка обнаружат автобус и, конечно, решат, что преступники скрылись в Канаде.

Паркер развернул микроавтобус и подобрал ждущего его Уэбба. Уэбб сел за руль, и они снова поехали на юг.

— Неплохо сработано, — сказал он.

— Да, — ответил Паркер. Оба были не словоохотливы, и всю дорогу промолчали. Паркер ценил это качество в Уэббе. Хотя несколько лет назад они пару раз работали вместе, Паркер знал об Уэббе только то, что он отличный шофер, что у него страсть к переделке машин и что он не выдаст при допросе. Собственно, больше ему и не нужно было ничего знать.