— Слушайте внимательно, — сказал он. — Из-за вас все пошло кувырком. Мы не можем воспользоваться нашим убежищем, не можем даже выйти отсюда, уже светает. Трое моих приятелей убиты, две трети денег пропали. Если бы я в вас не нуждался, я сам затянул бы на вашей шее проволочную петлю. Но я могу использовать вас, поэтому у вас есть шанс остаться в живых. Если будете подчиняться, все кончится благополучно. Если выкинете еще что-нибудь, считайте себя трупом.

Годден кивнул.

— Отлично. — Паркер подошел к нему и вынул кляп. — Только не начинайте снова свою болтовню. Отвечайте на вопросы.

Годден снова кивнул.

— Хорошо.

Голос его звучал хрипло, на щеках выступили красные пятна. Кровь на виске засохла. Паркер снова присел на край кровати.

— Как надолго уехала из города ваша жена?

— Осталось пять дней. Она вернется в понедельник вечером. То есть мы вместе должны были вернуться сюда в понедельник вечером.

— Вы должны были уехать к ней?

— Да. В пятницу. В пятницу вечером.

— У вас сегодня прием?

— Вы хотите сказать, завтра?

— Сейчас двадцать минут пятого. Я хочу сказать, сегодня.

— Да, записано четверо. Трое, не считая Ральфа Хохберга.

— И Роджера Сен-Клауда?

— Да. Он тоже...

— Значит, вы должны принять двоих. Когда назначено первому?

— В десять часов. Но это должен был быть Ральф. А следующий — в одиннадцать.

— Утром позвоните обоим и скажите, что приема сегодня не будет.

— Хорошо.

— Но сначала дождитесь звонка из полиции.

Годден удивился.

— Из полиции?

— Ваш Роджер забаррикадировался в доме и стрелял по полицейским.

— Боже!

— Они позвонят вам. Если вы услышите об этом каким-нибудь законным способом раньше, позвоните им сами и предложите свою помощь. Скажите, что готовы встретиться и рассказать обо всем, что их будет интересовать. Но попросите их приехать к вам.

— А если они будут настаивать, чтобы я приехал к ним?

— Настаивать должны вы.

— Это не вызовет подозрений?

— Нет. Когда они придут сюда, расскажите им все, что знаете о Роджере, можете болтать все, что вам заблагорассудится. Но никакого упоминания о нас.

— Вы будете здесь? Значит, вы здесь будете прятаться?

— Если вы проболтаетесь, — сказал Паркер, — полиция узнает 0вашей причастности к ограблению воздушной базы, и это самое меньшее, что вам угрожает. А самое большее — это пуля в лоб.

— Если я выкручусь, — сказал Годден, — я буду считать, что мне повезло. Элен Фуско говорила мне о вас, Паркер, но я недооценил вас, я плохо ее слушал. — Его голос помрачнел. — Я и Роджера недооценил.

— Помните об этом, — сказал Паркер и встал. — До утра.

— Вы собираетесь оставить меня в таком положении?

Паркер выключил свет и вышел.

На кухне горела небольшая лампа, и благодаря ей можно было ориентироваться в доме. Заглянув туда, Паркер увидел Уэбба у холодильника. В одной руке он держал бутылку молока, в другой — кусок торта.

— Помирал с голоду, — сказал он.

— Где Деверс?

— Здесь. — Вошел улыбающийся Деверс с чемоданом. — Я думал, что мы разделим их, прежде чем я вернусь.

Паркер посмотрел на него.

— Вернетесь? Куда? Деверс смутился.

— К Элен, куда же еще?

— Завтра полиция найдет три трупа в сторожке.