Бланкисты согласились. Ведь заранее было решено действовать в согласии с левыми депутатами. Так был упущен благоприятный момент для оглашения списка революционного правительства. К тому же многие бланкисты бросились выполнять вчерашнее указание Бланки об освобождении политических заключенных и направились к тюрьме Сент-Пелажи. Когда они вернулись, ведя впереди освобожденного Рошфора, комбинация уже была готова. Правительство составили из одних депутатов Парижа, включив в него для успокоения народа Рошфора. Фавр заметил при этом, что лучше иметь его внутри правительства, чем вне его. Он знал, что говорил: блестящий памфлетист Рошфор был крайне слабым, неустойчивым политиком. После этого огласили состав правительства, в котором оказались лишь одни буржуазные республиканцы и для видимости — Рошфор.

А затем произошел сговор, в результате которого главой правительства стал генерал Трошю, клерикал, консерватор и ярый враг революции. Вечером 4 сентября красное знамя, еще развевавшееся над Ратушей, было заменено трехцветным. Итак, стихийный порыв масс привел к свержению империи и провозглашению республики. Но буржуазия взяла власть в свои руки, воспользовавшись слабостью, неподготовленностью революционных сил. Бланкисты потерпели новое поражение.

В правительство вошло пять деятелей, которые в свое время помогли задушить революцию 1848 года. Вся махинация удалась только потому, что главной целью нового правительства объявили «национальную оборону». А этого хотели все. Поэтому Бланки, так же как Флуранс, Делеклюз и другие революционеры, не выступил против того, что произошло в Ратуше. Бланки с мучительной тревогой наблюдал всю эту суматоху. Он видел, как революцию снова крадут у народа, как власть захватывают либеральные пройдохи, которым он не доверял. И он снова с отчаянием чувствовал свою беспомощность. Однако его утешало и успокаивало то, что только так можно наилучшим образом обеспечить оборону Франции. Поэтому Бланки решил поддержать Временное правительство, ибо сейчас все его революционные стремления и замыслы отступают перед тем, что для него превыше всего, — перед интересами Франции. Бланки-революционер превращается в Бланки-патриота.

7 сентября Бланки выпускает первый номер своей газеты, получившей название «Патри ан данже» («Отечество в опасности»). В нем напечатана написанная им Декларация, которую подписали еще девятнадцать его соратников:

«Перед лицом врага больше не существует никаких партий, никаких оттенков. С властью, предающей нацию, сотрудничество было невозможно. Правительство, вышедшее из великого движения 4 сентября, представляет республиканскую мысль и национальную оборону. Этого достаточно. Всякая оппозиция, всякие разногласия должны исчезнуть перед задачей общего спасения. Существует только один враг — Пруссия и ее сообщники, сторонники павшей династии, которые хотели бы восстановить порядок в Париже с помощью прусских штыков. Пусть будут прокляты те, кто в час высшей опасности способен сохранить личные стремления и задние мысли, каковы бы они ни были. Нижеподписавшиеся, оставляя в стороне какое бы то ни было частное мнение, предлагают Временному правительству свою самую энергичную и самую абсолютную поддержку при условии, если оно защитит республику и согласится скорее похоронить себя вместе с нами под развалинами Парижа, чем подписать позор и расчленение Франции».

Зта декларация самим обилием условных положений, грозных предупреждений и вообще своим тревожным тоном как бы отражает неуверенность бланкистов в том, что правительство «национальной обороны» выполнит возложенную на него миссию, что оно действительно будет лишь защищать общие интересы и откажется от всяких иных стремлений. Не слишком ли много угроз и проклятий? Но Бланки, видимо, считал, что таким образом и следует дать понять Временному правительству о его обязанностях и его ответственности. Справедливости ради следует отметить, что в этот момент не только бланкисты, но даже и члены Интернационала заявили о готовности отодвинуть на второй план интересы рабочего класса по сравнению с задачей борьбы против внешнего врага.