— Морлеван или смерть.

Моргана поставила на его кулак свой, а Венеция завершила пирамиду, повторив:

— Морлеван или смерть, — и добавила: — Что это у тебя на руке?

Рукав опять задрался. Симеон одернул его, буркнув:

— Ничего. Стукнулся.

Они услышали, как хлопнула входная дверь. Это была Бенедикт Оро, сотрудница социальной службы.

— Ну вот, дети, — сказала она, еле переводя дух после обивания всевозможных порогов, — у меня есть для вас решение!

— У нас тоже, — ответил Симеон.

— Ага, у нас целый полк братьев! — подтвердила Венеция, выписывая воображаемой шпагой знак Зорро — Z.

Моргана внесла ясность:

— Только сводные, от первого брака папы. Но это все равно считается. У меня в школе средняя оценка 9,5, а у Лексаны 9. Я ее обгоняю по баллам.

Видя недоумение социальной сотрудницы, Моргана постаралась объяснить доходчивее:

— Моя подружка Лексана, она китаянка. У нее ненастоящие родители, потому что она приемная дочь. Но она считает, это лучше чем ничего. Так и сводные братья — это лучше чем вообще никаких.

«У них стресс», — подумала Бенедикт, которой необходимо было придерживаться привычных понятий.

— Так вот, — сказала она, — я нашла вам место в приюте Фоли-Мерикур. Это очень удобно, потому что вы сможете оттуда ходить в вашу прежнюю школу и…

— Вы не поняли, — перебил ее Симеон.

— Ну да, мы хотим к нашим братьям! — пискнула Венеция (она явно отдавала предпочтение мужчинам).

— Или мы покончим с собой, — добавила Моргана, просто делясь информацией.

Эта последняя фраза встревожила Бенедикт. Детям Морлеван не сказали всей правды, чтобы не травмировать их еще больше. Им сказали, что их мать погибла вследствие несчастного случая, упав с лестницы. На самом деле она выпила жидкость для чистки ванн. Потом, не вынеся начавшихся болей, выбежала из квартиры, чтобы позвать на помощь. И упала с лестницы. Это было самоубийство.

— Послушайте, дети…

— Нет, это вы послушайте, — перебил Симеон. — У нас есть родственники, и их надо известить. У отца до нас уже были дети.

Симеон не знал ни сколько их, ни какого они пола. Он этим никогда не интересовался. Только однажды у матери в какую-то горькую минуту сорвалось: «Гад бесстыжий! Не первый раз уже детей бросает!»

— Морлеван не такая уж распространенная фамилия. Их, наверное, можно найти, — настаивал Симеон.

Бенедикт неопределенно повела головой, что не означало ни да, ни нет.

— Пока что я провожу вас в приют. Это прежде всего.

— Нет, — сказал Симеон. — Прежде всего надо выяснить, передаются ли дети-сироты на попечение сводных братьев или сестер, если те достигли совершеннолетия. Вы не могли бы достать мне Гражданский кодекс?

Бенедикт смотрела на Симеона и не могла вымолвить ни слова. У нее был опыт работы с подростками. Ни один на ее памяти так не разговаривал.

— Я особо одаренный, — пояснил Симеон чуть ли не извиняющимся тоном.

Г-н Мерио, директор приюта Фоли-Мерикур, сначала отказывался принять братство Морлеван. В его заведении содержались только мальчики с двенадцати до восемнадцати лет. Он мог взять Симеона, но без сестер.

— У них стресс, — уговаривала директора Бенедикт.