Мужчины иронично фыркнул. Потом настороженно поинтересовался:

— Когда всё должно быть готово?

Я пожал плечами.

— Законопроект должен быть принят до выборов нового состава Национального собрания. То есть, до следующего воскресенья. Подзаконные акты будут разработаны министерствами сразу после его принятия. А весь процесс в целом должен быть завершен до вашего ухода. Да, он точно вызовет резонанс и весь негатив ляжет на ваши плечи. Это неизбежно. Однако, когда страна увидит результаты, вас станут прославлять целые поколения.

Президент тихо постучал пальцами по столу.

— Это невозможно. Нельзя за такой короткий срок провести закон через все чтения.

Отчасти он был прав. С другой стороны, часть депутатов парламента однозначно не попадали в новый состав, о чём прекрасно знали. Некоторые даже в выборах не участвовали. Что делало процесс их убеждения несколько более лёгким.

— Вы говорите о своём будущем и своём месте в истории. В таких обстоятельствах не место для слова «невозможно».

Президент опустил руки на подлокотники кресла и нервно скривил губы. Полные сомнений глаза смотрели прямо на меня.

— Ты понимаешь, какие последствия это может повлечь за собой? Как только появится информация о том, что Корея разрешает медицинские эксперименты на людях, все левые группировки поднимут вой. По всему миру. Это будет истерия, Мин Джин Хо. Танцы вокруг костров с призывами сжечь на них всех причастных. Начнут кричать о моральных нормах, недопустимости внесения изменений в ДНК, о человеческой сущности. Ащщщ! Эти популисты спалят нас ради пары процентов собственного рейтинга. И им ведь даже стараться не придётся — тут сама формулировка такая, что в голове сходу ужасающие картинки появляются. И ты хочешь, чтобы я принял на себя весь этот удар?

А он ведь и сам интересовался этой темой. Как минимум, в какой-то степени. Иначе не стал бы настолько погружаться в детали.

— Да, это более чем вероятный сценарий. Но вы не останетесь в одиночестве. Мы поможем с разработкой медийной концепции и станем поддерживать вас на протяжении всей борьбы.

Глава Синего Дома медленно покачал головой.

— На меня и Корею обрушатся не только политики. Фармацевтические гиганты не будут молча наблюдать, как южнокорейские компании обходят их по всем фронтам. Они воспримут это, как прямую угрозу. Ты ведь сам указал в проекте, что исследование технологий доступно только корейским компаниям, которые зарегистрированы и платят налоги в нашей стране, а семьдесят один процент их акций принадлежит гражданам Кореи. Это отсечёт транснациональные корпорации от доступа к любым исследованиям. Они такого не потерпят. Ты думаешь, у нас хватит сил, чтобы противостоять им?

Откинувшись назад, он хлопнул ладонью по столу.

— Это же настоящие монстры. Которые выступят единой коалицией. Никому не захочется терять настолько колоссальный рынок и становиться аутсайдерами.

Я медленно кивнул.

— Скорее всего, они попробуют. И никакой радости, на самом деле, не испытают. Но у нас есть шанс их опередить. Сделать всё за сутки. Провести законопроект сразу через три чтения и потом подписать.

Тот изумлённо на меня уставился.

— За сутки… Такое в нашей истории бывало, но то были времена генералов, которые правили страной, как хотели. Даже если я обеспечу договорённость с депутатами, нас потом всех сожрут.

Я усмехнулся.

— Напомню, что вы, после завершения президентского срока, окажетесь в одном из корейских посольств, возглавив его. А что до депутатов… Вы всерьёз переживаете из-за их карьеры?

Мужчина тяжело вздохнул.

— Мне плевать, даже если они завтра возьмутся за руки и прыгнут в вулкан. Только вот, там тоже не идиоты. Никто не согласится работать на таких условиях.