– Ваши условия принимаются, молодой человек. – С огоньком в глазах произнес Фред Солсбери. – Мысль гениальная в своей основе. Мы соберем совет директоров сегодня же, завтра утром вы получите конкретный ответ, и я думаю, вам будет предоставлен план-график работы с наиболее благоприятными маршрутами. Если в нашем штате эта задумка воплотится в жизнь, то мы предложим этот вариант Ассоциации директоров в Иллинойсе. У них, как мне известно, не очень успешно идут дела. Думаю, что к мистеру Дэйтлону в скором времени выстроится очередь из банкиров.

– Важно, чтобы эта очередь не шумела. Позаботьтесь о безопасности. Когда в деле задействована крупная сумма и много людей, не исключена утечка информации. А это самая опасная промашка, которую очень трудно исправить. Вы должны взять клятву с коллег. Кодекс молчания. Можете их пугнуть. Если кто-то нарушит этот кодекс, того вы сами разорите, объединив свои силы, без нашего вмешательства. Такие угрозы, как правило, более убедительны, чем ствол автомата.

– И в этом случае вы правы. Я вижу, что мы имеем дело с умными людьми, а не с горсткой гангстеров.

– Нас устраивает тот имидж, который приписывает нам полиция. Он романтичен, и это нравится публике. – Грэйс выпил остывший кофе и встал. – Итак, господа, завтра в девять утра я позвоню вам по телефону и назначу время и место встречи. На сей раз вам придется нанести нам ответный визит. Вы можете взять с собой всех желающих из вашей команды. Возможно, что у кого-то из банкиров возникнут вопросы к мистеру Дэйтлону.

Через тридцать минут Тони Грэйс находился в самой паршивой гостинице самого захолустного городка штата. Здесь он снял весь этаж и предупредил хозяина, что ждет гостей. Хозяин извивался змеей перед постояльцем. Такого количества номеров у него никто никогда не снимал. В знак особого почтения Грэйсу подключили телефон. В этот же вечер Тони докладывал Крису, что сделка заключена и им можно выезжать.

В ту же ночь быстроходный «бентли» отъехал от коттеджа и выехал на южное шоссе. За рулем сидел Брэд Кейси, рядом Крис, а на заднем сиденье дремал Феннер.

В эту ночь Мэлвис Бэрроу и окружной прокурор готовили облавы в Чикаго.

3. Когда открыты двери

Местный вышибала с подозрением осмотрел Холэмана и не сомневался, что перед ним стоит легавый. Робин редко ошибался в людях. Вот уже пятый год он стоит в дверях варьете и на расстоянии может определить, сколько денег в кошельке посетителя. Этот ему не понравился, и приперся он в девять утра, когда все еще спят, кроме уборщиков. Робин расправил широкую грудь и встал в дверях, перегородив своей мощью дорогу. Холэман тоже не числился среди хлюпиков и имел опыт в таких делах. Четырнадцать лет борьбы с такими гориллами его кое-чему научили.

– Чего тебе надо в такую рань, приятель?

Холэман остановился у порога и постарался начать и кончить разговор миром.

– Я ищу Нэнси.

– Ищи ее дома. Варьете и ресторан работают вечером.

– Хозяйка мне сказала, что Нэнси часто ночует у себя в гримерной.

– Бывает, когда переберет лишку.

– Так случилось и в этот раз. – Я тебе сказал, что ее нет. Ты понял?

– Нет. Я привык все проверять сам. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Возражаю. Вали отсюда, пока цел.

Холэман пожал плечами, повернулся и собрался уходить, но вдруг его массивная фигура съежилась, и будто пружинный механизм сорвал его тело со стопора. В долю секунды кулак Холэмана проделал дугу в сто восемьдесят градусов и врезался в нос Робина. Звук сломанного хряща, кровь и долгий полет внутрь забегаловки. Четыре стола были им сметены и сломаны в щепки. Вышибала оправдал свое название и вышиб головой панель в стойке бара, где и затих на неопределенное время.