– Все, Джак, баста! Я на грани срыва. Нам пора уходить.

– Ты спятил? Как ты себе это представляешь?

– Тут до Канады двести миль. Можем пройти старым коридором через Детройт.

– Не забывай, что двести миль нам придется пробираться по земле Соединенных Штатов, а это немалое расстояние.

– Я согласен. Но это одноразовый риск: или прошел, или нет. Твоя шкура, твой ответ. А с Крисом мы обречены. Мы подняли на ноги всю полицию штата. Что может сделать горстка людей против армии профессионалов? Клянусь, Джак, я скучаю по нашей камере. У нас не было просвета, но мы знали, что нас никто не подстрелит, как собак. Ты сам видишь, что мы не пришлись ко двору. Все они здесь волки, и нас выставят первыми в случае облавы.

– Не говори глупостей! Конечно, мы не в таком почете, как Брэд или Тони, но мы не можем отделять себя от остальных, мы стали одной семьей! Ребята нас не поймут, и мы не можем нарушить контракт. Это предательство.

– Плевать мне на контракт, когда речь идет о жизни! Каждый раз, когда мы совершаем налет, у меня руки чешутся открыть стрельбу и уложить всех, и наших, и не наших, схватить мешок и удрать.

– Не будь придурком! Тебе не дадут сделать ни одного выстрела. Ты так еще и не понял, с кем ты работаешь? Но я понял одно, что ты стал опасен и тебя нужно отстранить от работы. Но как об этом сказать? Нас сочтут обычными трусами.

– Так оно и есть! Пусть посидят в четырех стенах столько же, сколько просидели мы, а потом хватают автоматы и бегут в бой. Поначалу мне казалось, что это просто, но теперь я вижу, что это ад! Когда я поднимаюсь по лестнице в банк, мне кажется, что я должен упасть, а поднять меня будет некому! Лучше сдохнуть в камере с собственным дерьмом, чем от пули копов. У нас мозги перестроились, мы не улавливаем того, что нужно… А потом, кто тебя просит говорить Крису, что мы хотим уйти? Долю мы свою не получим, будь спокоен! Нам надо сматываться тихо и незаметно.

– Еще хуже!

– Во всяком случае Крис не устроит за нами погоню. Они в тисках и им не до нас будет.

– Куда ты денешься без денег?

– Есть деньги! – Чез просунул руку под подушку и вытащил две пухлые пачки ассигнаций. – В каждой по двадцать тысяч. В первый же налет я стянул одну пачку, в следующий вторую. Я был уверен, что ты, как и я, настроен уходить, но тебе эта работенка понравилась.

– Идиот! А если бы ребята заметили?

– Никогда. Что тюрьма не отобрала от меня, так это навыков. Ты только прикинь. Купим развалюху на свалке, доедем до Детройта, снимем пару «кадиллаков» со стоянки завода и в Канаду. Если правильно распорядиться этими деньгами, то можно начать свое дело по ту сторону границы. Ты только представь, Джак. Мы мечтали об этом на нарах все эти годы. Небольшую бензоколонку и мастерскую где-нибудь на шоссе к Торонто!

– Заткнись и не скули. Дай подумать. Тайком уходить не будем. Мы обязаны поставить в известность Криса.

Чез заскулил еще больше и уткнулся лицом в подушку.

"…Лейтенант Каплер сообразил, что между двумя смертями есть связь. В гостиничном номере найдено два удостоверения, одно из них принадлежит трупу, выловленному из реки, второе – трупу, найденному в отеле. Полиции удалось установить личности убитых, они числятся в картотеке ФБР. Удостоверения журналистов не что иное, как подделка. Лейтенант Каплер так описывает происшествие.

Некий Джос Харди, судимый за подпольные аборты, убивает в номере отеля своего напарника по черному бизнесу (лейтенант не уточнил, что он подразумевает под этим названием) Кэрка Росса и похищает его бумажник с долей. По мнению лейтенанта, бандиты получили деньги за определенные услуги, так как у обоих была равная доля. Похитив деньги и избавившись от напарника, Харди пускается в бега.