Особенно интересны в этом отношении два решения кассационного суда: от 15 декабря 1870 года и от 16 января 1872 года. Последнее отменяло приговор, вынесенный судом города Амьена, по которому загонщики освобождались от ответственности за преступление, в коем обвинялись охотники, на том основании, что они являлись простыми исполнителями воли нанимателей, чьи инструкции они выполняли, а потому не могли якобы рассматриваться в качестве соучастников преступления.

Но, как заметили члены верховного суда, загонщик — это человек, наделенный рассудком и совестью, а потому он волен не подчиниться преступным приказам. То, что загонщик следовал инструкциям, полученным от охотника, не является причиной, по которой его действия могут подпасть под статью 64 Уголовного кодекса, где говорится о ненаказуемости действий, совершаемых по принуждению. Таким образом, верховный суд постановил, что загонщики могут и должны нести ответственность за соучастие в преступлении.

С другой стороны, если загонщики, действуя на свой страх и риск, по собственной инициативе вышли за пределы территории своего нанимателя и, несмотря на его запрет, устроили облаву на чужом участке, сам охотник (землевладелец или арендатор охотничьих угодий) уголовной ответственности за их действия не несет, если он не воспользовался плодами их преступных деяний или не пытался воспользоваться; однако со стороны пострадавшего ему может быть вчинен гражданский иск.

Гражданский иск может быть вчинен охотнику лицом или лицами, если собака или собаки оного, не подчиняясь командам хозяина, забегают на соседний участок и громким лаем распугивают дичь, нанося таким образом ущерб чужим охотничьим угодьям.

Не будет подвергнут судебному преследованию и охотник, чьи загонщики во время облавы, не проникая на чужую территорию, все же своими криками распугивают дичь на соседних участках. Даже просьба о вчинении гражданского иска по данному делу будет принята к рассмотрению только в том случае, если будет установлено, что ущерб соседним угодьям был нанесен весьма значительный.

Не стоит и говорить о том, что охота с зеркальцем является совершенно законным способом ловли птиц.

Кстати, есть еще один довольно любопытный способ охотиться, столь же древний, как и сама охота, несколько, правда, подзабытый за два последних столетия. Однако к нему стали с успехом прибегать в последние лет двадцать — тридцать. Заключается он в том, что ночью на границе с соседним участком охотник протягивает веревки с привязанными к ним лоскутками материи или шуршащими клочками бумаги. Колеблемые ветром лохмотья тихо шелестят и пугают дичь, проникшую днем на ваш участок из соседнего леска. Зверьки и пташки не осмеливаются вернуться в свои норы и гнезда, а поутру хозяину огороженного такой живописной изгородью участка представится возможность набить гораздо больше дичи, чем проживало обычно на его участке. Столь оригинальный способ охоты был известен еще римлянам во времена Марка Аврелия. Таким же способом охотятся и южноамериканские индейцы на лам, викуний и гуанако. У них этот способ охоты позаимствовали и аргентинские гаучо.

Суд города Рамбуйе счел своим долгом дважды вынести в 1865 году обвинительный приговор тем, кто прибегал к столь странному, на взгляд судей, способу охоты, но кассационный суд дважды отменял эти приговоры. Видимо, члены кассационного суда сочли, что веревки с бумажными и тряпичными лоскутками сами по себе не могли служить средством охоты, а являлись лишь вспомогательными орудиями для охоты с применением огнестрельного оружия.

Добавлю еще, что верховный суд в одном из своих решений постановил, что землевладелец на законных основаниях имеет право устанавливать в ограде своего парка передвижные ловушки, сконструированные таким образом, чтобы дичь могла проникнуть на его территорию, но не могла бы уйти обратно.