После рассмотрения апелляции, если обвиняемый не согласен и с решением апелляционного суда, дело передается в кассационный суд, который в принципе не касается сути дела, а изучает лишь вопрос о соблюдении всех норм при расследовании дела и при вынесении судебного решения, приостановив на время исполнение решения апелляционного суда.

Несколько слов об ответственности охотника за урон, причиняемый посевам животными и птицами.

Сегодня, как никогда ранее, часты тяжбы, возникающие из-за потрав, учиняемых на полях зайцами, кроликами и прочей дичью. Нельзя сказать, чтобы обитатели лесов и полей стали сейчас причинять больше вреда, чем прежде, вовсе нет, ибо количество этих невольных «преступников» постоянно уменьшается. Не растет и их прожорливость. Зато в значительной мере возросла жадность селян, чьи изворотливые умы не упустят ни единой возможности залезть в чужой карман в погоне за наживой.

Следует отметить, что вопросы об ответственности приобретают сейчас особое значение, ибо охотникам приходится платить за нанесенный урон довольно большие штрафы, а ведь охотники и так выплачивают весьма солидные суммы в виде арендной платы за охотничьи угодья. К слову сказать, плата за аренду достигла ныне просто непомерных, просто-таки неслыханных размеров. О, разумеется, надо защищать посевы от потрав, ибо урожай является справедливой наградой за тяжелый ежедневный упорный труд. Но, рассуждая беспристрастно, нужно ли полностью приносить в жертву интересам крестьянина права других лиц? Не забудем также, что за эти права, являющиеся, кстати, неотъемлемой принадлежностью частной собственности, было весьма дорого заплачено…

Часто требующие возмещения убытков крестьяне жалуются на близость леса к их пашням, но ведь они же наперед знали о том, что лес находится неподалеку от полей, ибо обитатели сельской местности все и всегда делают, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой. Можете быть уверены, всякий фермер не преминул заранее рассчитать, какой урон могут нанести его посевам звери и птицы из-за столь близкого соседства леса и пашни, и уж конечно, обсуждая величину арендной платы и условия арендного договора, он не упустил возможности выторговать весьма ощутимую выгоду, пойдя на различные хитрости, свойственные крестьянам.

Да, я полагаю, что наличие в лесу дичи представляет собой для живущих по соседству крестьян некое неизбежное бремя, которое они вынуждены покорно нести, не требуя возмещения убытков. Ведь терпят же они реку, то и дело выходящую из берегов, деревья, чьи корни намертво вцепляются то там, то сям в пашню, прибрежные дюны, засыпающие поля песком при сильных порывах ветра! Разве все эти явления природы не есть такое же неизбежное тяжкое бремя для крестьянина, который наверняка отдавал себе отчет в том, что ему придется с ним столкнуться, когда брал в аренду тот или иной участок?

Эта мысль присутствует в решениях многих судов, в частности в решении суда Санлиса от 18 августа 1875 года, в решениях суда Рамбуйе от 5 марта и от 12 июня 1875 года, а также в решении суда Шеврёза от 24 марта 1877 года.

Ни один здравомыслящий человек не сможет отказать в справедливости судьям, вынесшим в Санлисе следующее решение:

«Учитывая тот факт, что лесам самой природой предназначено служить укрытием для дичи, что хозяевам близлежащих обрабатываемых земель надлежит смириться с некоторыми неприятными последствиями такого соседства, ибо в данном случае имеет место некое неизбежное бремя, связанное с местоположением участка…»

Следует учитывать, что удовлетворение зачастую чрезмерных требований крестьян и потакание всем их прихотям может в конечном счете привести к уничтожению самого права на охоту!

Разве не доводилось нам слышать, что порой крестьяне требуют возмещения убытков за потраву в размерах равных, а иногда и превосходящих стоимость урожая, который они могли бы собрать? Воистину, крестьянская алчность не знает границ.