— Кажется, Алан Гарсия все-таки пройдет в президенты, — вдруг сказал полковник Ферреро.

Том Барнс на это плевать хотел: через три месяца его переводили в Асунсьон.

— Что ж, это лучше, чем Баррантес, — объяснил он без особого энтузиазма.

Баррантес был марксистом, кандидатом от блока левых сил на предстоящих президентских выборах, разделявшим взгляды «Сендеро Луминосо» и внушавшим праведный ужас как американцам, так и перуанской армии. Офицеры уже начищали свои «фалы» на случай, если он пройдет. Стране грозил военный переворот, хотя рекорд Боливии в этом плане побить было трудно.

Взгляд американца, Скользнув по исковерканным крышам Лимы, устремился дальше, к цепи угрюмых гор, окружавших город, и остановился на огромном кресте из огней, который вспыхнул на севере, на холме Сан-Кристобаль. Было в этом зрелище что-то издевательское: у подножия холма раскинулся Римак — один из ужаснейших бидонвилей, окружавших Лиму, где в кошмарных условиях, в грязных лачугах, без воды, без электричества теснились около трех миллионов человек. Каждое утро по улочкам Римака колесили старые грузовики с ржавыми цистернами, предлагая почти пригодную для питья воду по полторы тысячи солей за бочонок. Кто-то словно в насмешку окрестил «Пуэбло Ховен» — «Юным городом» — эти трущобы, кишащие крысами. Впрочем, для полуголодных оборванцев день, когда удавалось поймать жирного грызуна, был большим праздником, даже если приходилось делить обед на многочисленную семью. Крысы в Лиме нагло высовывались из всех щелей даже перед посольством США.

Том Барнс с тревогой взглянул на часы. Его люди должны были выйти на связь восемь часов назад.

— Куда они могли запропаститься?

— Я позвоню, — предложил полковник Ферреро, оторвавшись от банки с пивом. Он шагнул к двери, но тут же застыл на месте. Глухой мощный взрыв сотряс все вокруг. Мерцавшие в сумерках огоньки замигали и разом погасли. Крест на холме Сан-Кристобаль, казалось, светился на какую-то долю секунды дольше, затем тоже в свою очередь исчез.

Том Барнс чертыхнулся.

Окна в посольстве уже снова зажглись: автоматически подключились независимые электрогенераторы. Внизу отчаянно гудели клаксоны.

— Los Terrucos! — вырвалось у полковника.

Это была обычная шутка «Сендеро Луминосо»: террористы взрывали опоры линий электропередач, лишая Лиму света иногда на несколько минут, а иногда на много часов. Электростанции находились далеко в горах, невозможно было контролировать всю Сьерру.

Появился Лестер Кросс, неловкий в пуленепробиваемом жилете, с полевым биноклем на шее, держа в руках два автомата «узи» и еще один такой же жилет, который он протянул вместе с автоматом своему начальнику. Том Барнс со вздохом облачился, повесил автомат на плечо. Каждый раз одно и то же... Впрочем, он давно привык к тревогам. Внизу царил хаос. Город был освещен только ацетиленовыми лампами торговцев да фарами автомобилей, которые гудели на разные голоса, не в силах выбраться из пробок. Жалобно взвыла и смолкла сирена полицейской машины.

С разных сторон раздались автоматные очереди — полицейские палили в воздух, в основном чтобы успокоить себя.