Ольга, прежде чем нырнуть в подъезд, бросила взгляд на двор — так он выглядел в Запределье. В последнюю секунду ей показалось, что они упустили нечто важное, какую-то деталь, от которой зависела их расследование. Но это было скорее предчувствием, неясным подозрением. Девушка решила сказать об этом потом, когда они выйдут из Запределья.

Она едва не спотыкалась, прыгая через ступеньки, где-то на середине лестницы ей показалось, что все пространство заполняется едким удушливым дымом, дышать было невозможно.

Они влетели в квартиру, если можно так назвать помещение без дверей, без намека на обои, с мутными осколками стекол в окнах, с кучами мусора на полу.

Девушка закашлялась — запах дыма теперь казался просто невыносимым. И в этот момент, она сделала еще один шаг — и едва не налетела на шкаф с одеждой, появившийся словно бы из ниоткуда.

Видимо, Ольга не расслышала команду: «Выходим!»

— Осторожней, так можно и лоб расшибить. — Оказавшийся рядом Эд удержал ее от падения. — Всё, теперь осматриваемся, принюхиваемся, и не следим без особой надобности.

Последнее было самым важным, поэтому Ольга так и осталась стоять в самом центре хорошо обставленной комнаты.

Здесь было все — «домашний кинотеатр», компьютер с широким экраном, рядом были аккуратно сложены диски — видимо, хозяин увлекался компьютерными играми. Пожалуй, розовые обои не говорили о его хорошем вкусе, да и мебель показалась Ольге какой-то слишком уж современной. Уюта в комнате не наблюдалось.

— Самоубился он, судя по всему, здесь. — Эйно показал на карниз. — Из окна соседнего дома увидели, что творится нечто странное. Милицию догадались вызвать уже потом. Хотя ничего это уже не изменило.

— Посмотрим, что делается в письменном столе, — пробормотал Редрик. — А ну как найдется эта анкетка!

— А сейчас квартира кому принадлежит? — спросила Ольга.

— Вообще-то, жил он один, — проговорил Эйно. — С родными был в ссоре. Живут они в одном из соседних домов — но поплоше. Так, что, вероятно, теперь будет их жилье. Слабое утешение.

— Пожалуй, — согласился Эд. — Да он, судя по всему, вообще был нелюдимом.

— Скорее, хотел общаться с теми, кто выше рангом, — усмехнулся Эйно. — Этот самый словоохотливый патологоанатом в школе был с ним дружен — не разлей вода. А дошло дело до института — они стали даже не приятелями, а просто знакомыми. Так, «здравствуй — прощай». Что и понятно — один экономист, второй — так себе доктор.

Ольга еще раз осмотрелась — что-то показалось ей странным. И лишь через минуту она сообразила, что именно.

В этом доме практически не было книг. Ни одной.

На книжной полке лежали диски.

— Опять громко думаешь, — усмехнулся Редрик. — Такие, как этот Гриша Куракин, если и читают, то для того, чтобы было о чем поговорить в своем кругу, предстать умным. А для этого достаточно и Интернета.

— Кстати, неплохо бы посмотреть, не отметился ли он в «Живом журнале» или «В контакте», — сказал Эйно, осторожно просматривая содержимое одного из ящиков стола. — Мог заняться саморекламой, вполне в его духе.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Редрик. — Вдруг что-нибудь и найдется.

— Самое странное здесь одно, — произнес Эд. — Как хотите, такие люди не вешаются. Этого просто не могло быть. А значит…

— Значит, кто-то или что-то заставило его повеситься, — уверенно сказал Эйно.