Это было ЧП, и ЧП очень хотели скрыть. Но не удалось.

Заодно выяснилось и кем была предполагаемая «бомжиха», и даже адрес, по которому она жила до того, как скончалась несколько месяцев назад.

— А скажите, уважаемый, — наседал Эйно на заместителя помощника, который — даже под гипнозом — пытался отвести глаза, — а мог ли труп сильно сгнить за два с половиной месяца?

— Ну, вообще-то, — начал заместитель, — были дожди.

— А участок, стало быть, сырой, — подытожил Эйно. — Ладно, это не принципиально. Можете расслабиться. Да, если кто-нибудь из ваших подопечных надумает опять выкопаться, потрудитесь сообщить нам. Телефон вам придется запомнить.

Разумеется, заместитель забыл и своих собеседников, и тему разговора. Но вспомнить пришлось ровно через день.

Да-да, уже через день еще одна могила в гигантском некрополе — уже на другом участке, но тоже довольно свежая — оказалась разрытой.

— …Ну вот, хорошо, что ты приехала, — говорил Редрик Оле, пересказав историю, которую остальные уже знали. — Оперативной работы теперь будет выше крыши. Я уж не говорю, что пришлось выставить наблюдение около дома, где жила бедная бабушка. А вдруг ее туда потянет? Хотя надежды мало. Во-вторых, пришлось опросить соседей: сплошная головная боль. И то же самое надо будет сделать по второму случаю. Если в городе каждый день будет оживать по мертвецу, всех сил О.С.Б. просто не хватит!

— А Эйно говорил, что уже что-то открыли, — сказала Оля. Конечно, она уже отвыкла от обычной работы О.С.Б. — тем более, хотелось поскорее в бой.

— Да это предположения одни, — досадливо отмахнулся Редрик. — Ничего пока нет. Видишь ли, бабуля отличалась таким добрым характером, что проклясть ее мог каждый.

— Вроде коммунальных бабок?

— Хуже, хотя и это: имела отдельную квартиру и комнату, квартиру сдавала. В комнате жила — соседям на радость. Работала в школе, до прошлого года. Учительница. Даже дослужилась там до каких-то званий, какие сейчас приняты. По-моему, ученики устроили праздник, когда она ушла на пенсию. И учителя — тоже.

— А по какому предмету?

— Биологичка, — сухо проговорил Редрик. — Самое невинное развлечение было таким: тыкать указкой в классный журнал — мол, на кого бог пошлет. Это самая ерунда, там были истории куда хуже. Старалась изо всех сил, чтобы испортить жизнь тем, кого не любила. Учителям — в том числе. Эта Зинаида Алексеевна была завучем, возможности у нее имелись.

Оля молчала, у нее водились свои неприятные школьные воспоминания.

— А еще под конец у нее были задвиги с национальным вопросом, — продолжал Редрик. — В общем, пожалеть-то ее было особенно некому. Вот проклясть — другое дело.

— Думаешь, кто-то из учеников? — спросила девушка.

— Думаю. Или — из учителей. Или — из соседей. Может, даже неумышленно. Хотя есть еще одна версия. Она тут квартиру сдавала. А примерно, с год назад квартиранты вовремя не заплатили — беззарплатица, кризис — что тут будешь делать! Она их выставила. Может, еще и они.

— А что с ними сделают, если… — Оле отчего-то захотелось, чтобы ЭТО дело оказалось для О.