|
На кубе очередные зодиакальные завитушки — Лев, Стрелец, Овен. И снова Солнце. Надолго оставаться не стали. Во-первых, рассматривать особо нечего. Во-вторых, подобный жар выдержать долго нельзя. По широкой дуге обошли пламенный гейзер и вновь очутились в лабиринте. Но и тут не намного лучше. Красноватые сумерки, отсутствие кислорода, грозный гул огня, что бушевал внизу. Сквозь трещины и щели между плитами пола били дымы, то и дело показывались лукавые язычки огня. Подошвы ботинок плавились, пот ручьями катился по спине и лицу. Мы не выдержали и нескольких минут, побежали. Хрипели, кашляли и задыхались, то и дело спотыкались. Нижняя часть плит спеклась до состояния стекла, верхняя потрескалась от жара. Создавалось впечатление, что иногда лава подступала к самому полу лабиринта. Страшно представить творящееся здесь в подобные моменты. Настоящий Ад! Удача улыбнулась, и мы выбрались из огненного сектора достаточно быстро. Обожженные, уставшие, но живые. Снова потянулись запутанные коридоры, переходы и залы. Девушки держались на удивление стойко. Не хныкали, без устали мерили шагами пол. Лишь по обескровленным лицам и тоске в глазах заметно как измождены… В последний зал с символами Знаков Зодиака вошли спустя целую вечность блужданий. Этот оказался гораздо больше и красивее, светлей и величественней предыдущих. Посередине ритуальный бассейн, украшенный затейливой лепниной, резьбой. На черном кубе неизменным серебром подкрашены закорючки: Весы, Водолей, Близнецы. И вновь Солнце. Из отверстий на кубе со свистом и шелестом вырывались тугие спирали воздуха. Древние статуи героев и красавиц наблюдали за нами с холодным равнодушием. На стенах картины эпических битв: поля и леса, стрелы и копья, молнии с небес, стаи черных тварей побиваемые отважными воинами. Девушки охали и ахали, восхищались, всплескивали руками. Ходили по залу, присматривались, тыкали пальцами. А я обессилено прислонился к стене. Дышал и не мог надышаться. Пытался унять дрожь в коленках, боролся с подступающим беспамятством. Зал осмотрел лишь мельком — не до любования красотами. Попытался оценить степень опасности и решил проверить поисковым заклятием, полез в сумку за рунами. Но вспомнил о минотавре и решил не напрягаться. Монстр костьми ляжет, но не допустит, чтобы с головы Сони упала хотя бы волос. Митя громыхал копытами, неуклюже топал. То и дело порыкивал, нагибал рогатую голову к ведьме, чтобы приласкала и почесала. Смотрел на девушку с тоской и обожанием. Соня улыбалась, называла монстра Митечкой и поощряла поглаживанием. До сих пор при воспоминании о скоротечном бое по спине бегали холодные мурашки. Наверное, следовало радоваться, что Митя полуразумный. Тело человеческое, но мозг определенно недоразвитый, привязанный больше к инстинктам. Потому и поддался очарованию Сони так быстро. В какой-то момент я потерял ощущение реальности. Стоял у стены, размышлял о превратностях жизни, магии, женщинах. Пытался злиться на Соню, вспоминал о Старейшинах, думал о поиске выхода из лабиринта. И за всем этим потерял контроль над телом, стал засыпать. Накатила волна теплой темноты. Подхватила разум, стерла тревоги, боль, слабость. С великим облегчением я поддался, утонул в омуте спокойствия. Словно издалека долетели взволнованные возгласы девушек, послышалось ворчание минотавра. Я попытался отмахнуться, глубже окунулся во мглу дремоты. Но тут почувствовал холодное прикосновение. Резко распахнул глаза. С недоверием уставился на черную липкую нить, что подобно змейке обвивала ботинок… Тихое шипение — из стыка плит проклюнулся еще один росток. |
