— Логично, — согласился Лунин и, осторожно обогнув стеклянную каплю, устроился за письменным столом. — Не разбить бы здесь ничего.

— Не бойтесь, стекло каленое, — усмехнулся Егор. — Мне кажется, такая реакция у всех, кто в этот дом первый раз попадает. Отцу так нравилось делать все из стекла, что его в доме явный переизбыток. Это у него с давних лет. Я помню, еще был маленьким, он тогда работал главным инженером на стекольном заводе. Так вот он домой регулярно какие-нибудь безделушки из стекла приносил. Потом, когда появились другие возможности, стали появляться безделушки покрупнее. — Егор хлопнул рукой по темному стеклу столешницы. — Удивительно, как он весь дом из стекла не отстроил.

— Интересно, ваш отец работал на стекольном заводе, а в итоге начал курировать строительство дорог в области. Несколько странно, вам не кажется?

— Неисповедимы пути карьерного роста, — добродушно улыбнулся в ответ Егор, — вот я недавно в новостях видел, бывшего начальника отдела полиции назначили директором городского рынка. Вот это странно!

Или он в полиции тоже чем-то приторговывал, опыта набирался?

Лунин многозначительно вздохнул, как предпочитал делать всегда в тех случаях, когда ответа на вопрос у него не находилось.

— А отец, с ним как раз все просто, — продолжил между тем Егор, — после того как он главным инженером несколько лет отработал, его повысили, поставили директором на том же заводе. Так что он и по финансовой части опыта поднабрался. А дороги строить ведь дело нехитрое, там всего две вещи надо контролировать: чтобы технологию более-менее соблюдали и чтоб воровали поменьше.

— Поменьше? — Лунин удивленно нахмурился.

— Поменьше, — все с той же добродушной улыбкой объяснил Егор. — Совсем ведь не воровать у нас не могут, так что у каждой должности есть свой предел, внутри которого он может отщипнуть кусочек. Если каждый через свой предел не перешагнет, то все будет нормально. И объект сдадут, и люди довольны останутся.

— Интересная логика. И какой же предел был у Игоря Владимировича?

— Может, какой-то и был, — равнодушно пожал плечами Егор, — только это вам не у меня спрашивать надо.

— А у кого же? — заинтересовался Лунин.

— Не знаю, может, у Сергиевича. Все же отец у него заместителем работал. Хотя, мне кажется, отец за вечер в пул больше денег делал, чем на службе за год.

— Во что? — не сразу понял смысл сказанных слов Илья.

— В пул, в бильярд. Вы про «Ветеранскую лигу» слышали?

Лунин отрицательно покачал головой.

— Я ее зову «Лига выдающихся джентльменов». Там на самом деле никакими ветеранами и не пахнет. Это такой закрытый клуб, в нем все старички, любители бильярда, собраны. Ну как все, все, кто достоин, а достоин тот, кто может оплатить членский взнос.

— А что, большой взнос?

— Приличный, — кивнул Егор, — я точно сумму не знаю, но, можете поверить, очень дорого.

— Я верю, — кивнул Лунин.

— Так вот, — продолжил молодой человек, — старички там не только из России и даже не столько из России. Там почти со всего мира компания собралась, причем следят очень строго, чтобы к ним какой-нибудь профессиональный игрок не затесался. То есть только любители, но при очень больших деньгах. Хотя, скажу я вам, там такие любители, что и не каждый профессионал с ними дело иметь захочет. А отец как раз и был одним из таких любителей. Вы его кабинет уже осмотрели?

— Я пока до второго этажа не добрался еще, — признался Лунин.