– Неужто свои же сдали? – притворно удивися Корбин. – Ай-яй-яй, как не хорошо! И не пожалели?

– Не-а, – невесело усмехнулась Джурайя. – А я их так просила, всплакнула даже. И ни одна сволочь не заступилась…

– Все люди – сволочи, – нравоучительно выдал Корбин, наставительно подняв указательный палец. – Ну… Кроме некоторых. Чем больше живу – тем больше в этом убеждаюсь.

– Да нет, сволочей просто больше видно. А хорошие люди тихо сидят и не высовываются…

– А чего ж не отбилась? – в том же тоне посочувствовал титулованная язва.

– Не хотелось их разочаровывать. Они такие смелые вышли… всей деревней, с дрекольем, друг друга подбадривают – мол, сдадим беглянку – налог снимут, за побег наложенный. Ну я и подумала – ладно, пусть в героев поиграют… Кстати, я тебя ТОГДА не поблагодарила… Так вот, – она повернулась и подняла на графа глаза. – Спасибо, Корбин, что спас мир от меня и меня заодно с ним… – и тут же отвела взгляд, вдруг заинтересовавшись книгами на стеллажах.

– Оригинальное извинение, запоздавшее года на полтора, да ладно, фиг с ним, принимается, – криво усмехнулся Корбин. – Если что, обращайтесь.

– Ну что вы граф, не стоит, – зябко поёжилась Джурайя.

– Ну, не стоит – так не стоит… Чего изволите, юная леди, не утомились ли в дороге? – продолжал глумиться Корбин.

– Юная леди изволит свалить домой, если позволите. А то в повозке, знаете ли, ни помыться, ни отобедать. Хорошо хоть по нужде выпускали. Налог-то снимите с дураков, старались всё-таки…

Корбин задумчиво оглядел ещё более осунувшееся лицо девушки, багровые полосы не её запястьях, и покачал головой

– Пускай ещё годик поплатят. А ты свободна. И рад бы пообщаться, да всё дела, дела…

Джурайя с досадой вздохнула, сотворила компактный телепорт, кивнула на прощание и шагнула в свою комнату.

… Лицензию я тогда так и не получила. И через год, и через два, и этой весной, скорее всего, тоже ничего не выйдет. Прим в преступном сговоре с Корнелиусом, а я подозреваю, что и с Корбином, старательно валят меня на экзаменах. Хотя теорию и практику я знаю лучше многих старших учеников, а силой превосхожу и некоторых дипломированных магов… Почему-то все решили, что меня необходимо держать на коротком поводке, опекать и подтирать сопли.

А ещё у меня развилась паранойя… А точнее – мания преследования. Я всё время ощущаю кожей чей-то пристальный взгляд, но не могу понять, кто и откуда за мной следит. Пару раз, резко обернувшись, я видела отходящую в сторону фигуру, но не могу точно сказать, был это преследователь или мне всё почудилось… Ломилась же я через всё королевство от Корбина, а тот и думать забыл о всякой женитьбе. Не хотелось бы опять попасть впросак и стать посмешищем. А с другой стороны, страшно. Страшно, а поделиться не с кем. Элька мне бы поверила безоговорочно, но при этом она будет так паниковать, что страшно мне будет уже за неё. Остаётся надеяться, что всё разрешиться само собой, и, желательно, без жертв и разрушений.

Корнелиус переживает, что Корбин от него отдаляется. Скоро День Великого Зарождения, середина зимы, этот праздник традиционно празднуется в кругу семьи, и ночь перед ним полагается проводить в весёлой компании самых близких и родных людей, дарить подарки, поднимать тосты, желать самого лучшего в Зарождающемся Году, а Корбин уже сейчас всех предупредил, чтобы на него не рассчитывали.