|
Вот вам и не нравится затея. Повернись иначе, могли и оказаться на той стороне, где в приятном предвкушении смазывают ружья, кормят собак... Я не любитель философствовать, как мой Кузьмич. Всего-то навсего отношусь к жизни раздумчиво. Даю вам честное слово: я вас немедленно отпущу с мужем вместе, если отыщете сейчас убедительные аргументы для такого решения. Я понимаю, вам "не хочется". Но перед правом силы это чрезвычайно слабый аргумент. У вас есть другие? Нет? Вот видите... А что до "чудовища"... Монстр вас пытал бы, насиловал, издевался - по-моему, ничего подобного не наблюдалось. Я пытаюсь, как могу, компенсировать вам все будущие неудобства. Что, цепи? Снимут, как только выйдете, я бы прямо сейчас распорядился, но ваш благоверный может, признайте, что-нибудь отчаянное выкинуть... Смерти я не боюсь - боюсь глупой смерти. - Я постараюсь,- пообещал Мазур, глядя ему в глаза. - Я тоже, майор,- кивнул Прохор.- Ешьте, ешьте, осетринки положите, замечательного копчения, с можжевельником... Рекомендую кедровую наливку, вон тот графин. Да, так вот, Ольга Владимировна, мораль- штука прихотливая. Меняется, проституточка, вместе с бегом времени. Если только на этой веселой планете мало-мальски цивилизованная жизнь продержится еще лет двести, мы, все трое, даже в этнографические курьезы не попадем, не говоря уж о суде истории. Ну какой такой суд истории? Какая боль за предков? Вот вы из Петербурга, как я помню. Очаровательный город, ассоциации возникают сплошь почтительные: Кваренги, Росси, Фальконе, фонтаны петергофские... А сколько там косточек, милейшая Ольга Владимировна, под этими дворцами и фонтанами? И не одни русские - Петрушка, реформатор припадочный, в эти болота еще и сорок тысяч пленных шведов положил. Вы не знали? Есть у меня знакомый профессор из Упсалы, он мне про своих несчастных земляков подробно растолковал, и даже цифирку, как позже другие объяснили, чуточку преуменьшил, чтобы русского гостя не травмировать... Так вот, к чему это я - вы же, Олечка, над этими костями цокотали каблучками столько лет, на свидания бегали, за мороженым, и ни разу у вас в сердце ничего не закопошилось, кроме любви к родному великому городу. Правда? Вот и над нашими косточками то же будет через пару веков - и при чем тут мораль? Мораль ваша - все равно, что огонек, по шнуру бегущий. Сверкнул, пшик -и погас... Я не прав, майор? - он внимательно глянул на Мазура и улыбнулся Ольге.- Муж ваш практичнее на эти вещи смотрит. Его философия тоже не интересует ничуточки, уже прикидывает, как бы ему половчее и ноги унести, и меня предварительно зарезать... Мазур старательно накладывал себе на тарелку той самой копченой на можжевельнике осетрины, гусиную лапу с хрусткой золотистой корочкой, клал икру ложками. Конечно, он самую чуточку работал на публику, сиречь на Ольгу, внушая ей спокойствие и уверенность таким поведением - но игра игрой, а пренебрегать таким столом тоже не стоило. Определенность была полная, и потому он не считал нужным зря дергаться. |
