Покончив с завтраком, она включила маленький телевизор, стоящий в углу, чтоб не скучать в одиночестве. В это время как раз должен был начаться сериал. Валентина Ивановна не пропускала ни один из них. Особенно любила смотреть их на дежурстве, все повеселей, и потому телевизор в ее смену работал почти круглосуточно.

Удобно разместившись на офисном стуле, который неизвестно откуда попал к ним в комнату, она переключила телевизор на нужный канал, но тут дверь подъезда опять открылась и на площадку вошла женщина, супруга хозяина сто восьмой квартиры.

Валентина Ивановна не могла усидеть на месте, заметив ее. Захотелось поделиться новостью. С чего бы это к ним вот так утром приходить милиционеру. Значит, есть за ее муженьком, какие-то темные делишки. Вот тебе и тихоня мужичок. Буркнет себе под нос чего-то, и не поймешь, не то здравствуйте, сказал, не то на три буквы послал. Попробуй, разбери. Но это он тут такой, а где-то в другом месте, совершенно другой. Тихоню этого, Валентина Ивановна сразу раскусила, плут он. Да и поговорка верна: в тихом омуте черти водятся. И выбежав из комнатушки, она прямо-таки преградила женщине дорогу, отчего та слегка опешила, ну глазенками моргать. Но еще больше она опешила, когда узнала о визите к ним милиционера.

– А зачем он приходил? – немного растерянно спросила она вдруг у лифтерши, когда Валентина Ивановна замолчала, пытливо уставившись в глаза женщине. Ишь, как бегают у нее глазенки-то.

Валентина Ивановна вздохнула, покачав головой. Мордашка у женщины хоть и хорошенькая, но уж слишком наивная, как у девочки школьницы. Вот простушку из себя корчит. Стоит, глазенками хлопает, как дурочка малолетка.

– Думаю, вам лучше знать, зачем к вам милиция приходит, – скрывая насмешку, сказала Валентина Ивановна и не упустила, ядовито добавить: – Или вашему мужу.

– Мужу? – несколько задумчиво повторила женщина и не стала дослушивать, что еще скажет ей бдительная лифтерша, быстро направилась к лифту. А Валентина Ивановна довольная произведенным впечатлением, вернулась в свою комнатушку, искоса наблюдая за хозяйкой сто восьмой квартиры, которая, как показалось лифтерше, теперь слегка нервничала. А может и не слегка, да просто вида не подавала. Такая же видать хитрюга, как и муж.

Бдительная Валентина Ивановна знала точно, что просто так по утрам милиционеры не приходят. Раз пришел, то, стало быть, в этом есть нужда.

Женщина не стала дожидаться, пока опустится кабина лифта, быстро пошла к лестнице. И тут же лифтерша услышала ее торопливый стук каблучков по ступенькам. Усмехнулась.

– Смотри, как занервничала. А еще спрашивает, зачем он приходил. Значит, есть, зачем. Вот и приходил, – проговорила она сама себе, переключая свое внимание на экран телевизора. Но сериал ей досмотреть не пришлось.

Крик, внезапно раздавшийся наверху, не на шутку испугал лифтершу.

Усатый капитан Грек пожал приятелю Лехе руку, не забыв предупредить:

– Только смотри, не зазнавайся.

– Да ты что, Сан Саныч, я и не зазнаюсь.

Грек кивнул.

– Правильно. Молодец. И помни, кто тебя воспитал. Кто из тебя сделал настоящего опера, – продолжил он, в открытую намекая на свое наставничество. – Ведь ты теперь не младший лейтенант. И даже не лейтенант. А – старший. Звучит? – с гордостью спросил он.

Ваняшин улыбнулся. Старший лейтенант и в самом деле звучит куда приятней и весомей, чем просто лейтенант. И старший лейтенант Ваняшин сказал:

– Звучит.

Грек поднял указательный палец.

– Вот, – сказал он, и немного подумав, добавил: – Ладно. Основное торжество перенесем на вечер, а сейчас не помешало бы по стакану пивка за радостную весть. Сам понимаешь, такое дело воспринимать на сухую нельзя.

Ваняшин был целиком и полностью согласен с Греком, поэтому отреагировал бурной готовностью сбегать в ближайшую палатку.