-  Спасибо. Мне действительно стало лучше, - ответил тот и сел.

    «Как-то слишком быстро он стал оживать.», - подумал Андрей Кириллович.

    -  Теперь, Может быть, поговорим?

    -  Поговорим? - переспросил человек. - О чем?

    -  Для начала - ваши имя и отчество. Можете настоящие или какие хотите. Меня, кстати, зовут Андрей Кириллович.

    -  Савва Тимофеевич. - Это он произнес, уже поднимаясь.

    Подумать только, что могут сделать с человеком несколько глотков коньяка!

    -  Тут где-то должен быть выход… Мне нужно скорей отсюда уйти.

    -  Конечно, уйдете, Савва Тимофеевич! Никто вас неволить не станет. Но сначала давайте поговорим.

    -  Там, наверху, плохо. Оттуда опять идет энергия убийства… Я должен идти.

    -  Да вы не беспокойтесь так, там без вас все сделают. А вы мне лучше скажите, вы на самом деле сумели вывести юношу из камеры? Просто: «да» или «нет». И если «да», то как у вас это чудо получилось?

    В голове у Саввы в это время уже бурлила огромная мешанина. Коньяк на его обессилевшее тело оказал такое же воздействие, как бензин, который плеснули в догорающий костер. Он ощутил присутствие массы людей поблизости наверху и два страшных намерения - кто-то кого-то снова собирался убивать. И он должен был немедленно отсюда выйти, чтобы пресечь эти планы.

    -  Хоть бы поделились, как у вас это получилось, - настаивал Андрей Кириллович.

    -  Поделиться? - переспросил Савва все более крепнущим голосом. - Хорошо, пожалуйста…

    И словно в ответ Андрей Кириллович неожиданно для самого себя поднял странную Саввину шляпу, протянул ему, а потом сказал, распахивая двери:

    -  Проходите, Савва Тимофеевич. Там несколько темных ступенек, не споткнитесь.

    Савва сразу направился к двери, и он пошел за ним следом.

    «Что же я делаю? - спросил самого себя начальник службы безопасности. - Ведь я должен высказать ему наше предложение».

    Но Савва уже стремительно выходил в заполненный публикой зал.

    Выстрел быка Секи

    Сека вошел в здание Дворца культуры, как его инструктировали, за двадцать минут но начала действа, когда люди шли уже потоком и он не засвечивался. Нашел дверь, куда ему нужно будет войти за пять минут до начала, взял в буфете банку слабоалкогольного джина с тоником.

    В нужную минуту он толкнул нужную дверь и вошел в тесное, пропахшее пылью помещение. Когда-то здесь помещался киномеханик со своей техникой.

    Техника в полуразобраном виде стояла и сейчас. Но он сюда пришел не кино показывать. Отодвинув кучу размалеванных картонных игрушек, Сека приподнял бархатную занавеску и вынул из-под нее две части современного снайперского ружья с лазерным наведением. Теперь его делом было отыскать в третьем ряду того, на кого он должен был нацелить это ружье.

    «Сначала тот человек вмажет по этой гниде, Беневоленскому. И тогда сразу ты стреляешь в его затылок. Или в висок. Или в лоб. Как уж получится. После этого, оставив ружье, спокойно уходишь вместе с разбегающейся в страхе толпой». Сека твердо запомнил слова заказчика.

    Он прильнул к маленьким окошечкам, через которые в хорошие времена иногда показывали здесь кино, нашел свою мишень и после этого быстро собрал ружье.

    Сека был парень конкретный.