-  Наркотик, - заметил Володя Грушин.

    -  Я не стала бы сравнивать научную одержимость с наркотической зависимостью.

    -  Это если широко понимать, - улыбнулся Володя. Дальше урок пошел своим чередом, но под конец кто-то, кажется, Даша Пославская, спросил:

    -  А вот, Ольга Васильевна, скажите, правда, что генетика опровергла Дарвина? Что на самом деле нет никакого приспособления видов, потому что генетический код не может измениться из-за внешних условий.

    Ольга улыбнулась. Ей нравилось, когда ученики мыслили.

    -  Ну, естественный отбор все-таки в определенных рамках может иметь место. Выживают некие особи, наиболее подходящие к данным условиям, и передают дальше свои гены. В результате происходит и генетический отбор. Сложнее с образованием совершенно новых видов. Как именно предки кита утратили конечности, пока не вполне понятно. Также не все ясно и в эволюции «хомо сапиенс», человека разумного. У нас с шимпанзе девяносто шесть процентов общих генов. Разница - всего четыре процента; просто поразительно, насколько это все меняет.

    -  Но скажите, Ольга Васильевна, разве это не странно? - настаивала Даша. - Вот вам самой это не удивительно?

    -  «Странно», «удивительно» - таких слов в науке нет. Можно сказать «недостаточно изучено» или «не доказано», - ответила Ольга.

    -  А вдруг не было никакой эволюции?

    -  И все виды созданы Богом? - с улыбкой поинтересовалась Ольга.

    -  Ну, не таким вот Богом, как его представляют: старик с белой бородой на облачке сидит, - сказала Даша, - а просто действовала какая-то разумная сила извне.

    -  Этот вопрос также недостаточно изучен и наукой не доказан, - снова улыбнулась Ольга. - Многие подобные гипотезы оказались на поверку ложными. Еще есть вопросы?

    В этот миг прозвенел звонок, а так как острых вопросов не нашлось, то все повскакали с мест, покидали книги в сумки и бросились из класса. В этом отношении естественно-научная гимназия ничем не отличалась от любой самой простецкой школы.

    В классе осталась только невзрачная женщина в очках. Когда последний ученик покинул класс, она встала со своего места и подошла к учительскому столу.

    -  Здравствуйте, Ольга Васильевна, - сказала она, и Ольге почудилось в ее улыбке что-то зловещее (или это она придумала впоследствии?). - Давайте познакомимся. Нина Евгеньевна Кредина, старший методист РОНО.

    Учреждение, ведающее образованием, уже несколько лет, как сменило название на что-то длинное, но все по привычке его по-прежнему звали РОНО. Даже сама Нина Евгеньевна.

    У Ольги от этого сообщения упало сердце. Как у злостного хулигана, столкнувшегося с директором. Он вроде ничего и не сделал, но душа все равно уходит в пятки.

    -  Очень приятно, - выдавила она из себя. Сердце уже бешено стучало, а в голову полезли самые страшные мысли. Сейчас эта мымра в очках велит поставить двойку Володе Грушину или Даше Пославской, заставит преподавать по доисторическим программам, выгонит Ольгу или вообще закроет гимназию. Возможные злодейства нарастали, как снежный ком, и так же росла Ольгина паника.

    Это была вечная Ольгина беда.