Но вот только раскрывать убийство приходится розыску.

Первые сутки оперативники по наработанной методике рыли землю - дом за домом обходили жителей, опрашивали каждого, устанавливали, чем занимался Плотник последние часы своей жизни, составляли списки друзей и врагов. И ничего интересного так и не нашли. Выяснилось, что Плотник за каким-то чертом поехал к гаражам - это в десяти минутах ходьбы от его дома. Что ему там понадобилось - так и осталось без ответа. Киллер поджидал его у оставленной машины. В карманах у криминального авторитета лежало триста баксов, но их не взяли. Значит, версия ограбления отпадает.

Аркаша уселся на стул напротив Павлова и закурил. Тут в дверь постучали. Двое оперативников втолкнули в кабинет Золотого. В помещении, и без того тесном, стало вовсе не повернуться.

- По кабинетам, - кивнул Павлов операм и поглядел на Золотого. - А ты садись.

- Я лучше присяду, - невесело хмыкнул Золотой. Он отпарился в камере за тот самый извлеченный из-за холодильника пистолет трое суток. Потом дело начало увядать. С доказательствами было дело швах. Светка взяла обратно свои слова, что пистолет принадлежал Золотому. И он вышел на свободу, вернулся к ней, наставил ей фингал. И после этого они опять зажили, как голубки.

- Ну что, Ваня, кто твоего пахана завалил? - спросил участливо Павлов.

- У вас хотел спросить.

- А ты наглец, - покачал головой начальник розыска. Аркаша встал позади Золотого и положил ему на плечо тяжелую руку, так что тот нервно заерзал на стуле.

- Да откуда я знаю!

- А я тебе скажу, - кивнул Павлов. - Кто второй человек в бригаде? Ты.

- О какой бригаде речь?

- Не об овощеводческой, Ваня... Ты второй человек. Амбиций у тебя тьма... Ты в курсе, что Плотник собирается по каким-то своим делам к гаражам. Поджидаешь его. И дальше - один выстрел, и решение всех проблем.

- Я? Андрюху чтобы?! - завопил Золотой, пытаясь подняться со стула, но Аркаша резко вдавил его обратно. - Да я б лучше в омут башкой!

- Не свисти. Золотой. Нам твой кураж не убедителен, - сказал Павлов.

- За каким хреном мне Андрюху валить? Весь бизнес на него записан. И все концы у него. Сейчас в бригаде раздрай начнется. Те суки, кто тихо сидели и вякнуть боялись, теперь послабуху требовать станут. Это мне надо? У меня при Плотнике не жизнь, а малина была.

- Кто его мог заказать?

- Не знаю!

- Все ты знаешь.

- Слышь, мужики, как на духу, - ударил себя в грудь Золотой. - Если бы хотя бы что было - незаплаченные долги, разборки! Хотя бы кого напрягли в последний год не по понятиям! Ничего! Все чин-чинарем было, культурно. Все утрясено. Живи да радуйся.

- Все не может быть утрясено, - заметил Аркаша.

- Почти все. И с московской, и со смоленской братвой договорились. Все путем было.

- Всегда будет кто-то голодный, кому ваше процветание не по нутру, сказал Павлов.

- Не знаю.

- Вон, голодная молодежь подрастает.

- Так ведь не подросла еще.

- Подрастет.

- Тогда они всем дадут просраться, - задумчиво протянул Золотой. - Но это когда будет.

- Золотой, не крути, - похлопал его по спине Аркаша. - За что завалили Плотника?

- Я же все сказал! Мы сами расследование устроим...

- Дашь знать, если что узнаете? - спросил начальник уголовного розыска.

- Поглядим.

Павлов побарабанил ребром ладони по столу, внимательно посмотрел на Золотого - тот, кажется, был искренне удручен смертью своего пахана.

- Ладно, двигай отсюда. Золотой встал. Потом сказал:

- Святослав Кондратьевич. Нащупаете что-то - нам свистните. Мы сами все порешаем. Нам суды и прокуратуры ни к чему.

- Иди, мафиози.