Перетряхнули вещи отравившихся, ничего не обнаружили.

Маму Катьки отвезли в больницу с сердечным приступом. Катя сама уже дома, она легко отделалась, а мама ее до сих пор в больнице.

Отец Мышки день и ночь торчит в полиции, требует деталей расследования, его уже грозились посадить за препятствие следствию. А вот Дианину маму после похорон никто не видел, наверное, дома сидит.

Очень странно у входа в школу видеть полицейские машины. Странно смотреть на растерянные лица учителей, на встрепанную вахтершу, на директора с перекошенным лицом. Надо же, сама стоит у входа и всех встречает!

Странно видеть полинявших одноклассников. Ксю вбежала в класс за секунду до звонка, взгляд сразу уперся в пустую парту Мышки. Вечный Мышкин сосед и бойфренд Егор еще не вернулся из больницы, и их парта выглядела вызывающе пустой.

Со звонком в класс вошли следователь и зареванная Антонина Романовна. Причем она даже не пыталась скрыть свое состояние. Глаза опухшие, тушь размазана, губы дрожат, сразу села за свой стол, руки под него спрятала, трясутся, наверное. Зато у следователя глаза — как будто стеклянные, неживые. Стал у доски и обвел школьников спокойным взглядом.

— Здравствуйте! — сказал он глухо. — Меня зовут Леонид Борисович Орловский. Я старший следователь следственного комитета.

«Следователь следственного комитета», — автоматически отметила Ксюша. Но смешно не стало. Стало жутковато. Леонид Борисович четким движением достал из кармана удостоверение и продемонстрировал классу.

— В вашем классе произошло убийство, — произнес он очень обыденно, и от этого стало еще страшнее. — А также четыре покушения на убийство. Или пять.

Все затаили дыхание. Ксю пересчитала про себя тех, кто смылся с факультатива: Артем, Ира, Егор, Катька… и Мышка. Одно убийство плюс четыре покушения. Почему он сказал «пять»?

— Эксперты сделали полную токсикологию трупа, — снова очень спокойно, и снова холодок по спине у всего класса, — и у тех, кто выжил. Обнаружен все тот же яд. А также… — Тут он вдруг повысил голос: — Некая дрянь, известная как спайс. Знаете, что это?

Полкласса, не сговариваясь, оглянулись на последнюю парту. Там сидел Данька — в замусоленных штанах, в мятом джемпере, но зато со здоровенным смартфоном. Он и сам был здоровенный. Все знали, что он приторговывает спайсами. Даже учителя догадывались. Данька ответил наглым взглядом: «Ну торгую, и чё?». Следователь сделал вид, что ничего не заметил.

— Это курительная смесь, — продолжил он. — Предположительно, яд подмешали именно в спайс, — следователь говорил все жестче, гипнотизируя класс. — А продают его дозами. Каждая доза — на троих. Видимо, две дозы раскурили на шестерых. Пять человек мы знаем. Осталось выяснить, кто шестой.

Никто не пошевелился, но Леонид Борисович повернулся к Ксюше и сказал:

— Зачем он нам? Резонный вопрос.

Ксю вздрогнула. Вопрос она задала, но про себя.

— Если он не обращался в больницу, есть вероятность, что не отравился, — снова обыденным тоном. — Возможно, именно он и есть убийца.

Все сидели, боясь шелохнуться. Следователь несколько раз прошелся вдоль доски, равнодушно разглядывая пол. А потом вдруг оперся на первую парту и заорал:

— Вы что, идиоты?! Я же все равно найду, кто был шестым! Сопоставлю показания тех, кто в больнице! Проверю все камеры наблюдения в вашей школе! Выясню поминутно, кто где был в это время, — неучебное время, не так уж много вас тут было! Если потребуется, каждого пропущу через экспертизу, найду на одежде или волосах следы этой дряни, — он уже почти рычал.