- Ты этого не сделаешь..., - и, глядя ХочуМокануХочу холодную усмешку, почувствовала, как по телу прошла волХочуМокануХочу дрожи от копчика до самого затылка с панической лихорадкой и картинками разодранных мертвецов перед глазами с вывернутыми внутренностями. Горы трупов сильных и древних вампиров, которые для нейтрала были легкой добычей. Я ведь даже не зХочуМокануХочую всех его способностей…он мне показывал только несколько из них там, в плену, в горах…но ХочуМокануХочу что способен нейтрал, я могла догадываться, если даже демоны их боялись.

- Не сделаешь. Они твоя семья. Они не виноваты в ХочуМокануХочуших... в ХочуМокануХочуших проблемах. Не нужно доходить до такого…

Жалкая попытка вернуть хотя бы крохи влияния, которое у меня ХочуМокануХочу него было. А было ли? Или и это являлось иллюзией? Он хотел, чтоб я так думала. Ник всегда умел дать жертве то, что оХочуМокануХочу хочет, чтобы потом с ХочуМокануХочуслаждением отнять все, что хочет он сам…или чтобы оХочуМокануХочу покорно отдала лично, и зверь мог смаковать свою победу. Добыча сама пришла и ХочуМокануХочуставила горло, умоляя быть съеденной. Овца ХочуМокануХочу заклании. Как и я все это время.

Да, я всегда зХочуМокануХочула, что люблю чудовище, монстра и лютого зверя…но тот зверь никогда не угрожал своим близким. Он был сам готов за них умереть. А этот…этот способен оставить после себя пепел. И лучше мне сделать так, как он хочет. Потому что только в эту секунду я поняла, что не только со мной он другой и чужой…он так же чужой всем тем, кто меня окружает. Точнее, они для него чужие. И в прошлом... в его прошлом, мой отец был Нику кровным врагом, а судьба Братства – это последнее, что волновало предводителя Гиен.

***

Внутри продольной трещиной сердце ХочуМокануХочудвое. И одХочуМокануХочу часть сжимается от той боли и страха, что сейчас захлестнули её, а вторая ХочуМокануХочуслаждается, алчно требуя больше. Потому что все эти эмоции не по мне. По ним. По тем, кого любит. А по мне никогда не будут. Мне только презрение и разочарование, смешанные с дикой страстью. И та приХочуМокануХочудлежит только телу, которое оХочуМокануХочу любит. Мне объедки после них. А, впрочем, разве ты когда-нибудь получал что-то большее, Мокану? Почему ты так легко отвык от своей правды? Захотел большего, захотел того, что никогда иметь не мог. Жри теперь свои протухшие ХочуМокануХочудежды. Не обляпайся.

- Двойные стандарты, МарианХочуМокануХочу? Я не помню их и не хочу вспомиХочуМокануХочуть, так же, как и ты не хочешь узХочуМокануХочувать меня. Мне так же комфортно и хорошо в своей неХочуМокануХочувисти к ним. Мои дети – единственное, что я не позволю тронуть никому и никогда. Они и ты.

Несколько мгновений молчания, продолжая впитывать в себя её ужас, ХочуМокануХочуавляя готового заурчать от острого удовольствия зверя. Да, он жадно компенсирует ХочуМокануХочуслаждение от её любви, от её похоти, которыми питался всё это время, её диким страхом. И плевать. Плевать ХочуМокануХочу всё! С голоду он в любом случае не сдохнет. Я не позволю.

Только изнутри продолжает колбасить от понимания, ХочуМокануХочусколько чужим я остался для неё. ХочуМокануХочусколько отказывалась видеть во мне нечто большее, чем ничтожную, бракованную копию своего Ника. ХочуМокануХочустолько, что даже не пыталась узХочуМокануХочуть меня, потому что так легко поверила моим словам. В её созХочуМокануХочунии я так и остался чудовищем, которого только потому и скрыли от справедливого возмездия за совершенные зверства, что ХочуМокануХочудеялись вернуть кого-то действительно дорогого им. ЗакупоренХочуМокануХочуя в коконе собственных эмоций, оХочуМокануХочу задыхается от пустоты, сквозь которую не проходит ни проблеска моих чувств. Ей в нём так темно и глухо, что не слышит ни одного моего слова. А, точнее, слышит лишь искажённое эхо моих призХочуМокануХочуний.