— Интересно, отчего они светятся? — спросил Феликс Коротич, протягивая руку к холодному сиянию, источаемому идолами. — Краска, что ли, такая или еще что?

— Похоже на фосфор, — предположил Егор Дятлов. — На елочные игрушки, которые мерцают в темноте, напитавшись отраженным светом. Или, что гораздо опаснее, на какой-нибудь радиоактивный элемент. Нам не стоит здесь слишком долго находиться; давайте осмотрим пещеру, пошарим по углам, может быть, найдем что-нибудь интересное. И будем собираться, а то радиация может оказаться опасной. Хотя раньше здесь были люди, приходили по своим делам, в конце концов, мастерили этих чудовищ…

— Те, кто здесь был, видно, не слишком боялись за свою жизнь, — хмыкнул Юра Славек. — Знаешь, мне кажется, что это радоновое свечение, полезное, которое очищает организм, убивает микробов, например. Может, эти дикари и ходили сюда молиться о выздоровлении, исцелении от болезней, а взамен приносили жертву этим двум идолам. Здесь удивительно свежий воздух и сильно пахнет озоном, чувствуете?

В большом пространстве пещеры действительно пахло озоном, словно перед сильной грозой, а воздух был чист и очень свеж. Температура была гораздо выше наружной, градусов пять выше нуля, так что ребята расстегнули телогрейки, сдвинули шапки на затылок. Они осторожно пошли вдоль стен, обшаривая пространство лучами фонариков. Свет выхватывал куски каменных стен, кое-где растрескавшихся, влажных, черную поверхность камня, туристы увидели несколько каменных светлых сосулек-сталактитов, образовавшихся из-за капающей воды, насыщенной солями. Феликс чуть отошел в глубь пещеры, посветил фонариком и позвал ребят:

— Эй, Юра, Егор, глядите! Тут до нас кто-то уже был!

На стене куском угля было криво выведено: “Году въ 1868 былъ в пещере путешественникъ Глотовъ”. Туристы уставились на надпись, переговариваясь.

— Вот, опередил нас путешественник Глотов! — расстроился Егор Дятлов. — Открыл эту пещеру еще до нас; наверное, написал про нее какую-нибудь статью. Так что прощай, открытие!

— Вряд ли что-то он написал, по крайней мере, про эту пещеру никто не слышал… — сказал Юра. — В современном мире мы — первооткрыватели этих уродов-идолов. Давайте возьмем уголь и тоже распишемся, а то как мы потом докажем, что здесь побывали!

Идея Юры пришлась ребятам по нраву. Они вернулись к чаше и вытащили несколько кусков угля, то ли от сгоревшего дерева, то ли от обугленных костей. Страх окончательно покинул ребят, сменившись азартом искателей, поэтому уже с шутками и прибаутками они принялись корябать на стене свои имена и дату посещения. “Году в 1959 в феврале посетили пещеру три отважных путешественника, — выводил Юра Славек под диктовку друзей. — Юра, Егор и Феликс. Видели идолов и жертвенник, остались весьма довольны”. С хихиканьем туристы расписались под Юриными каракулями, таким образом оставив памятную метку в древнем капище, где когда-то выли и ныли жрецы, звенели бубны и кричали несчастные жертвы, умирая в потоках крови под ножом. Древний кусок угля писал прекрасно, надпись получилась отличная, заметная, а туристы оживились и повеселели еще больше. Теперь они были уверены, что переживают увлекательное приключение, которое принесет им только пользу и известность. Они странным образом ощутили вдруг прилив сил и легкое головокружение; тела стали почти невесомыми, усталость, накопившаяся за дни похода, словно испарилась и исчезла. Ребята ощутили что-то похожее на опьянение; во мраке блестели их глаза, а из губ вырывалось легкомысленное хихиканье и глупые шутки, которые казались отчего-то невероятно смешными, так что Юра чуть не лопнул со смеху, а Феликса пришлось даже хлопать по спине, чтобы он не задохнулся от приступа хохота, одолевшего его.