Шум, разговоры, короткие резкие команды, активное движение развеселили ребят, а Степан Зверев незаметно принял командование на себя, что ужасно раздражило и оскорбило Егора Дятлова, но не мог же он вслух высказать свое недовольство! Ему очень не нравилось, что золотозубый Степан ведет себя именно так, как он, Егор, боялся — вот уже все ребята покорно выполняют указания загадочного Степана, никто и не пробует роптать.

Поезд тронулся, проводница взмахнула грязным флажком и захлопнула с громким скрежетом двери вагона. Наконец-то она избавилась от этой шумной компании нищих студентов! Оставшиеся четыре часа поездки она сможет спокойно проспать, а пассажиров разбудит перед самой конечной станцией, чтобы они не успели ни чаю потребовать, ни туалет загадить.

Студенты уже шутили и смеялись, снова распределяя груз, пересчитывая рюкзаки и чехлы с лыжами, наконец тронулись к дощатому зданию вокзала с покосившейся, едва освещенной вывеской. Идти было трудно — в глубоком снегу протоптали узкую тропинку, шагали след в след, гуськом, иначе можно было начерпать полные валенки снега. Было очень холодно, градусов двадцать пять мороза, так что пришлось опустить уши у шапок и поднять воротники. Вот уже скрипнула дверь вокзала, и толпа студентов ввалилась в небольшое полутемное помещение, в углу которого топилась голландская печь. Ребята облепили печку, успев замерзнуть на холоде, прикладывали к ее круглым, выкрашенным серебристой краской бокам холодные ладони, шутили и смеялись; казалось, от них веет чистой энергией молодости и радости. Егор Дятлов постучал в закрытое фанеркой окошко кассы:

— Извините, вы не скажете, когда электричка до Вижая?

Из амбразуры окошечка высунулась старушечья голова и с недовольством поглядела на шумных посетителей.

— Не будет сегодня никакой электрички! — с радостным ехидством сообщила старуха, замотанная в серый пуховый платок. — Отменили все электрички из-за аварии на путях. Там сейчас работает ремонтная бригада, а электричек не будет до завтра.

— До завтра? — обескуражено переспросил Егор, поглядывая на шумную толпу товарищей, на груды багажа, на синий мрак за окном. Ничего себе перспектива — сутки или того больше сидеть в этом курятнике и ждать у моря погоды. Неприятное начало похода, что ни говори!

— Или до послезавтра, — еще более радостно выкрикнула кассирша, оглядывая студентов. — Или — до после-послезавтра! Шут его знает, когда починят. От недавних морозов рельсину повело в сторону, вот чуть поезд под откос не ушел, так что теперь будут чинить. А когда починят — тогда и починят, тебе, небось, докладывать не станут.

Уже откровенно хамя, злая бабка водрузила фанерку на место, а через минуту вывесила коряво написанное объявление: “На электричку билетов нет”. Студенты стали переговариваться и решать возникшую проблему. В принципе, можно было ехать на попутке; несколько раз они сами и другие группы туристов так и поступали, но сейчас с ребятами было огромное количество багажа, так как предполагалось сделать по пути специальный лабаз — хранилище для продуктов и некоторых вещей, которые собирались использовать на обратном пути. Конечно, ждать электричку было бессмысленно; зимой ремонтные работы могли продлиться очень долго, а может, к ним еще и не приступали.

— Ну, ребята, постараемся поймать машину и договориться с шофером, — подвел итог спорам и размышлениям Зверев, поднимая тяжелый рюкзак.