О чем, черт возьми, думала Фиона, оставляя ему сообщения, если он не может ей дозвониться? Дело наверняка серьезное. Может быть, спросить у Кита? Он набрал номер домашнего телефона, но и тут был автоответчик.

Больше Стив ничего сделать не мог, поэтому решил на время забыть о Фионе и сосредоточиться на Джерарде Койне. Слишком это было важно, чтобы позволить себе думать о чем‑то еще.

Это было страшнее, намного страшнее, чем в кино. И куда как страшнее, чем Фиона могла вообразить. Сначала она решила, что Кит умер. Он сидел голый на стульчаке с прикованными к стене руками. Кожа у него была неестественно белой, голова опущена на грудь. В сидячем положении он держался только благодаря своим путам. Поначалу Фионе показалось, что он не подает никаких признаков жизни. В левой руке торчала иголка. Примерно половину стен в ванной занимали любительские изображения деревьев и цветов, сделанные кровью. Сколько на это могло понадобиться крови, Фиона не имела ни малейшего представления. Ее сердце разрывалось от страха и ужаса.

Со стоном, больше похожим на рыдание, Фиона рванулась вперед, упала на колени и обвила руками холодное тело Кита. Из глаз у нее брызнули слезы. Как ни странно, но его сердце билось, и ее уха коснулся едва слышный жалобный звук.

– Кит! – запинаясь, произнесла Фиона. – Кит! Ты слышишь меня? – Она коснулась пальцем его шеи и, нащупав слабый неровный пульс, нежно взяла в ладони его голову и подняла ее. У Кита дрогнули веки. – Я тут, Кит. Это я, Фиона. Все будет хорошо.

Со стоном он открыл глаза. Прижимая его к себе, Фиона старалась передать ему свое тепло, но он был в шоке. Кит потерял много крови, а тут еще холод. Сначала надо было его согреть. Фиона бросилась в спальню. Там она схватила спальный мешок, фланелевую рубашку, джинсы и побежала обратно в ванную. Набросив Киту на плечи спальный мешок и беспрерывно говоря ему что‑то, она вытащила из сумки купленные инструменты. Ей понадобились все ее силы, чтобы избавить его замерзшие ноги от цепей, но она сумела это сделать и натянула на него, сколько смогла, джинсы.

Потом она взяла молоток и стамеску и принялась за ручные оковы. Пара ударов – и правая рука была свободна. Упав, она бессильно повисла вдоль тела Кита, и он опять застонал.

Фиона обошла его кругом и задумалась. Если вытащить иголку, польется кровь, поэтому она закрепила иглу пластырем, после чего вновь взялась за стамеску и молоток. Ее усилия увенчались успехом, но Кит упал на пол, и Фионе пришлось одевать его неподвижное тело. Чтобы не терять время, снимая наручники и цепи, она разрезала рукава рубашки.

Потом ей все‑таки удалось поставить Кита на ноги и прислонить к стене, чтобы натянуть на него джинсы. Все это заняло слишком много времени, и Фиона опять запаниковала. Похититель не мог уйти далеко, поэтому Фиона не имела права рисковать, оставляя Кита надолго.

Она вновь усадила его на стульчак, нашла обогревающие пакеты и обложила ими Кита. Потом опять пошла в спальню и стала искать теплые носки и какие‑нибудь туфли.

Следующую остановку Фиона сделала в гостиной. В одном из шкафов отыскались две банки с «Кока‑колой». Лучше не придумаешь. Жидкость и сахар. Кофеин, верно, не повредит человеку, привыкшему, как Кит, пить кофе в больших количествах. Обернувшись, она обратила внимание на металлический шкаф. Ружья, из которого Кит стрелял кроликов, на месте не было. Коробка из‑под патронов валялась открытая и полупустая. Опять Фиона запаниковала. Похититель Кита вооружен. И без того ужасные обстоятельства изменились к худшему.

Фиона бросилась в ванную, надела на Кита носки и спортивные туфли и постаралась привести его в чувство.

– Кит, пожалуйста, очнись. Дорогой, мне нужно, чтобы ты был в сознании. Кит, ты должен действовать.