|
Я тогда был еще маленький, и на глаза у меня тут же навернулись слезы. Отец повернулся ко мне полностью, и его огромные глаза уставились на меня. Я запрокинул голову, чтобы слезы не вытекли. Только когда они наконец высохли, отец отвернулся. Он долго смотрел вдаль, пока буря внутри не улеглась. — Человек, — наконец проговорил он, намного мягче. — Когда мы с тобой одни, говори так, хорошо? — Хорошо, — кивнул я и тут же добавил: — А почему мы никогда не встречаем тут других человеков? Он не ответил. Но я до сих пор помню звук, с которым он откусывал от яблока большие куски, звук, с которым они буквально взрывались у него во рту, когда мы сидели под увешанным плодами деревом. Теперь, много лет спустя, на деревьях больше плодов, раскрашивающих зеленую рощу пятнами цвета. Грустно, что цвет здесь означает смерть и вымирание. Сегодня я тут один — одинокая серая точка на зеленом фоне, среди всполохов красного, оранжевого, желтого и лилового. * * * Заходит солнце, начинается ночь Лотереи. В каждом доме все — и старые, и молодые — просыпаются рано, не в силах справиться с охватившим весь город возбуждением. Когда звучит сигнал, объявляющий начало ночи, тут же открываются все ставни и решетки, распахиваются двери и окна. Все сегодня приходят на работу и в школу рано и долго еще болтают и нетерпеливо стучат пальцами по экранам. В школе никто даже не пытается делать вид, что все как обычно. На второй перемене учительница не пробует призвать класс к порядку, она просто не обращает на нас внимания, не отрываясь от компьютера. Посреди урока по громкой связи передается сообщение: поскольку производительность труда в городе катастрофически упала, правительство приняло решение провести объявление номеров на несколько часов раньше. Строго говоря, трансляция начнется через пару минут. — Приготовьте свои номера, — весело заканчивает диктор сообщение. Можно подумать, кто-то еще не успел их выучить. Класс тут же охватывает безумие. Все ученики бросаются по местам и не сводят глаз с экранов на партах. — Вы готовы к лотерее? — интересуется через несколько минут ведущий новостей, растерявший весь свой апломб. — Мой номер при мне. — Он демонстрирует листок бумаги с числами. — Может быть, сегодня — моя ночь, я проснулся с таким предчувствием… — Как, без сомнения, и любой житель нашего великого города, — вступает его коллега, стройная женщина с черными как смоль волосами. — Мы все вне себя от нетерпения. Что же, давайте переместимся в Институт изучения геперов, где вот-вот объявят выигрышную комбинацию. — Она делает паузу и поправляет наушник. — У нас неожиданное известие. Это бомба, так что лучше все сядьте. В классе головы дергаются назад, а потом все наклоняются к экранам. Никто не произносит ни слова. — Дворец решил, что числа вытянет не Директор, а содержащийся в неволе гепер. Кто-то громко фыркает. Несколько учеников запрыгивают на столы. — Да, вы все правильно расслышали, — продолжает ведущая, ее интонации изменились, теперь они кажутся слегка пришепетывающими. — Начинается трансляция. — Она опять прислушивается. — Мне сообщают, что она ведется из какого-то секретного места в Институте. Покажите нам. Неожиданно студию новостей сменяет огромная крытая арена. В центре стоит пустой стул. Рядом с ним — большой мешок из грубой ткани и стеклянная чаша. Но никто не смотрит ни на мешок, ни на чашу, ни на стул. Все взгляды прикованы к фигуре самца гепера, скорчившейся в углу. |
