|
Три кинжала прорезают воздух навстречу несущимся за нами охотникам. «Нужен излучатель, — думаю я, — от кинжалов никакого…» Первый кинжал попадает в ногу Алых Губ. К моему удивлению, она вскрикивает от боли и падает на землю, сжимая бедро, из которого торчит рукоять кинжала. Второй вонзается в плечо Пресса. Она разворачивается вокруг своей оси, будто ее захватили кнутом, а затем неудачно падает на землю. Кинжал проткнул ее насквозь, его лезвие торчит из-под лопатки. «Как она это делает? Как кинжалы могут наносить такие раны?» Тут я понимаю, что сделала Сисси. Она целилась туда, куда до этого попали лучи излучателей. В самую середину обожженной, расползающейся плоти, распадающихся, сочащихся желтоватыми выделениями мышц. В ключицу Пресса, в бедро Алых Губ. В единственные действительно уязвимые их места. Но третий кинжал летит прямо в нос Тощего. Он видел, что случилось с двумя охотницами, в последнюю долю секунды успевает пригнуться, и кинжал пролетает у него над головой. Не замедляя бега, он продолжает нестись к нам. К Сисси, пытаясь добраться до нее раньше, чем она успеет метнуть еще один кинжал. И, видимо, это ему удастся. Сисси двигается легко и быстро, но все же недостаточно быстро. Она успевает отвязать кинжал и схватить его за лезвие, когда Тощий прыгает на нас. Сисси меняется в лице, она понимает, что слишком поздно. Но в этот момент Эпаф бросает копье. Оно низко гудит в ночном воздухе, это хороший бросок, сделанный твердой рукой. Копье вонзается прямо в нос Тощего. Жуткий звук, как от разбитой тыквы. Голова Тощего отлетает назад, ноги подкашиваются, он на мгновение словно зависает в воздухе и наконец падает на землю. Из его лица, будто неожиданно выросший длинный нос, торчит копье. Я хватаю Джейкоба и Эпафа и тяну их назад. Сисси удалось добыть нам небольшую фору, и она это знает. — Дэвид! — кричит она. — Ты нам нужен! Наконец мы слышим стук копыт, экипаж подъезжает к нам. — Что так долго? — орет Эпаф. — Безмозглая лошадь, — отвечает Дэвид. Лицо его каменеет от ужаса при виде распростертых на земле стонущих охотников. — Она пыталась убежать отсюда. — Поехали, пожалуйста, поехали. — Это Бен, лицо у него залито слезами. — Все в порядке, мы сейчас поедем, все в порядке, — успокаивает его Эпаф. Мы забираемся внутрь. Но что-то не так, хоть я и не могу понять, что именно. — Подождите, — кричу я, хватая Эпафа за плечо, не давая ему забраться в экипаж. — Вылезайте! — В чем дело? — Он не злится, как я ожидал. Я вижу, что ему страшно. Я оборачиваюсь, пытаясь кое-что понять. Встречаюсь взглядом с Сисси, словно с отражением в зеркале: она тоже чувствует опасность, чувствует, что мы забыли о чем-то… О ком-то. — Директор, — шепчу я. Оборачиваюсь, вглядываюсь в темноту. — Не двигайтесь, — шепотом приказываю я. Мы застываем едва дыша. Он где-то здесь, наблюдает за нами из-под покрова тьмы. Я знаю. Ждет, пока мы останемся без оружия, пока мы выбьемся из сил, борясь с остальными охотниками. Наблюдает и ждет, пока мы залезем в экипаж, как овцы в загон, чтобы влететь внутрь и устроить кровавую оргию, безумный пир, зубами и когтями превратить экипаж в наполненный кровью гроб. Сисси тоже это знает. Не шевелясь, она шепчет: — Дэвид, дай мне излучатель, который мы тебе оставили. |
