Двери закрылись. Шлюпка стала подниматься. На высоте в один километр Ригор заблокировал рычаги управления и перешел на корму к остальным. Как раз в тот момент, когда Джонг снял шлем, Нери открыл мешок.

Из него выкатилась голова Монса и, наводя на всех ужас, запрыгала по палубе. Нери едва сдержался, чтобы не закричать.

Ригор отшатнулся.

— Они съели его, — прохрипел он. Его разрезали на куски, чтобы съесть, разве нет?

Собрав волю в кулак, он шагнул к иллюминатору и, прищурившись, поглядел в него.

— Незадолго до того, как ты поднялся в шлюпку, я заметил, что один из них всплыл на поверхность, — стиснув зубы, проговорил он. Крупные капли пота — а может, слезы? — текли по его щекам, прочерчивая дорожки. — Мы можем захватить его. На шлюпке имеется орудийная башня.

— Нет… — Джонг попытался встать, но ему не хватило сил.

Зажужжал сигнал радиосвязи. Ригор рванулся к штурманскому креслу и, бросив себя в него, щелкнул выключателем приемного устройства. Плотно сжав губы, Нери поднял с пола голову и положил ее на мешок.

— Монс, Монс, они еще заплатят, — сказал он.

Корпус шлюпки заполнился голосом капитана Илмэрея:

— Только что мы получили сообщение с наблюдательной шлюпки. Она еще не заняла свою позицию, но магналиевый экран уже засек скопление пловцов… впрочем, нет, они собираются в группы гигантских размеров, в каждой из которых насчитывается не меньше тысячи пловцов… все эти группы стягиваются с разных сторон в одну точку — на тот самый остров, где находится ваш лагерь. Судя по скорости их продвижения, они доберутся до острова за день-другой.

Ошеломленный, Ригор тряхнул головой.

— Откуда они узнали?

— Они и не знали, — пробормотал Джонг.

Нери вскочил на ноги стремительным прыжком тигра.

— Это же как раз то, что нам нужно. Парочка бомб, сброшенных посреди них…

— Не смейте! — закричал Джонг. Он все же нашел в себе силы тоже встать. В руке он сжимал трезубец. — Он дал мне это.

— Что? — Ригор круто повернулся к нему.

Нери застыл на месте. На шлюпке воцарилась тишина.

— Там, внизу, — сказал Джонг. — Он увидел меня и последовал за мной до самого дна. Понял, для чего я пришел, и дал мне это. Свое оружие.

— Но зачем?

— Предложение мира. Что же еще?

Нери сплюнул на палубу.

— Мир? С этими мерзкими каннибалами?

Джонг расправил плечи. Теперь, когда скафандр на нем потерял без шлема свою монолитность, он стал казаться Джонгу невыносимо тяжелым.

— Ты ведь не считался бы каннибалом, если бы съел обезьяну, не так ли?

Нери грязно выругался, но Ригор жестом заставил его замолчать.

— Ладно. Допустим, разные виды, — холодно согласился штурман. — Согласно словарю, ты, конечно, прав. Но эти убийцы наделены разумом. А мыслящим существам нельзя есть других мыслящих.

— Но это уже делалось, — возразил Джонг. — И тоже разумными людьми. Чаще всего, вбирая в себя часть маны2 съедаемой личности, таким образом проявляли уважение или любовь. А иначе, откуда бы они узнали, кто мы такие? Когда он увидел, что я пришел за останками убитого, он отдал мне свое оружие. Как еще он мог сказать мне, что просит прощения и что мы — братья? Может, когда ему пришлось немного поразмыслить над случившимся, он в буквальном смысле осознал ситуацию. Но я не думаю, что их традиции насчитывают так уж много лет. Достаточно того — и, по правде говоря, даже больше чем достаточно, — что он признал нас за родных по крови просто потому, что мы тоже заботимся о своих мертвых.