Не намного пережил ее и сам Галлат. Принца погубила еще одна его страсть — жажда власти. Повелитель Хеб пообещал даровать ему власть над всеми людьми, если Галлат проникнет в Белую башню. Многих людей погубил властолюбивый принц, пытавшийся вырвать из них тайну непроницаемой крепости, но в конце концов кара настигла и его. Это в Галлата ударила молния, когда он со словами: «Я приказываю тебе — откройся!» потянулся жезлом к стене…

Ребятишки, один за другим вылетали из класса, с криками неслись вниз по лестнице — никто не признал в темноте правителя Найла. Только девчушка, выходившая последней, неожиданно остановилась и, повернувшись в его сторону, низко поклонилась.

Потрясенный Найл сделал несколько шагов ей навстречу:

«Неужели эта вот пигалица…»

Ну да, именно из-за нее он, не меняя позы, и простоял здесь, на этом самом месте чуть ли не час.

В классе было гораздо светлее, и поскольку дверь сейчас открыли настежь, Найл смог наконец хорошо рассмотреть лицо девушки. Ничего особенного: худенькое, скуластое, совершенно невзрачное. Такие лица — не редкость в квартале рабов.

«Бывших…» — тут же мысленно поправился Найл.

— Можно мне войти? — спросил он вслух, указывая на опустевший класс. — Конечно, конечно, — засуетилась учительница, тщетно пытаясь еще шире открыть дверь.

Столов здесь пока что не было — только разнокалиберные, наспех починенные стулья: видимо, все, что удалось собрать в пустующих домах.

— Мой господин… Найл поморщился:

— Просто Найл, — он присел на один из стульев в первом ряду.

Солнце светило прямо в стекло, и оконный проем отпечатался на полу ярким косым четырехугольником. Края его были совершенно неподвижны, но сам огромный солнечный зайчик словно бы дымился — это струился за окном теплый весенний воздух. И хотелось вот просто так сидеть, не двигаясь, закрыв глаза…

— Ну, а как зовут тебя? — спросил Найл, жестом приглашая учительницу присесть напротив.

— Иста, мой го… На… нет, не могу! — она покраснела.

Найл осторожно вошел в ее сознание. Действительно родилась в квартале рабов, но… Это было похоже на то, как если бы он вдруг заслышал шаги и поскорей отдернул руку от книги, которую собирался почитать тайком.

«Неужели заметила… да нет, конечно же, показалось…»

Совершенная потерявшаяся от страха (или смущения), сжавшаяся в комок, девушка была просто на это не способна. Найл незаметно перевел дыхание и ободряюще улыбнулся:

— Мне понравился твой урок.

— Спасибо, — вопреки всем законам природы румянец Исты сделался еще ярче.

«Черт…» — Найл уже жалел, что вообще, сюда пришел — с другой стороны, и отступать теперь было тоже глупо.

— Слушай, я что, разве такой страшный?

Иста отчаянно затрясла головой. Даже не верилось, что это совершенно потерявшее дар речи существо было способно что-то рассказывать.

— Ладно, — Найл нетерпеливо поднялся. — Как-нибудь в другой раз.

— Нет-нет, не уходите! Пожалуйста… я… просто не каждый день приходится разговаривать с таким человеком, как вы.

— С каким же это таким? — в размышлении сесть ли ему снова или все-таки уйти Найл положил руку на спинку стула.

— Вам удалось то…

— Не надо, — остановил Найл: чего он действительно не выносил, так это когда ему льстили. — Лучше расскажи о себе.