— Крепко держится за свое, — приговаривал он. — Крепко держится старый городишко.

— Почему ты не идешь домой? — спрашивал его американец Клем уже во второй половине этого дня. — Иди, Рой. Иди к себе домой.

— Нет у меня дома, — отвечал Рой. — Нет у меня теперь дома, — твердил он.

— Ну, так иди к Джеку Бэртону.

— Джек ушел! — закричал Рой. — Джек пошел спасать город от наводнения.

Американец отстал, и Рой проспал всю ночь на полке. Он проснулся только раз, разбуженный неодолимой потребностью сейчас же встать и идти к старому дому Мак-Нэйров, однако какая-то инстинктивная осмотрительность удержала его.

Утром Скотти и Самсон нашли его там: лицо у него было серое, глаза воспалены. Он сидел перед дверью на корточках, подставив непокрытую голову лучам яркого мартовского солнца.

— Вот он где обретается, наш знаменитый зверолов! — сказал Самсон.

— Мы тебя искали, — сказал Скотти. — Когда ты пришел в город?

Рой потянулся за своей кепкой, чтобы заслонить глаза, смотревшие теперь вверх, на Скотти. Кепки не было. — Я пришел на этих днях, — сказал он.

— Ну, что ж, как раз вовремя, — сказал ему Скотти, подтянутый и чистенький, в городском пиджаке и свежевыутюженных габардиновых брюках. — Нас всех созывает инспектор.

— Кого созывает? — спросил Рой, поднявшись наконец на ноги.

— Всю братию, — объяснил Самсон. Самсон тоже принарядился, борода и волосы у него были подстрижены, и он стоял, выпрямившись во весь свой гигантский рост, и сиял румяным, здоровым лицом. — Этот инспектор готовит нам какую-то пакость. Рой.

— Друг-инспектор! — сказал Рой и нахмурился. — Не хочу я видеть инспектора! Друг-инспектор! — кричал он. — Друг-инспектор!

— Пойдем, Рой. Если ты не придешь, как бы он чего не заподозрил.

— А что ему надо? — спросил Рой.

— Не знаю, — сказал Скотти, — он вызвал на сегодня всех трапперов Муск-о-ги. Что-то готовится, так что тебе лучше прийти самому и поглядеть. Какой смысл прятаться?

Рой рад был какой-то определенности, какому-то завершению.

— Где моя кепка? — спросил он. — Где она, Самсон?

Самсон нашел ее в баре и нахлобучил Рою на голову.

Идя по дороге, они не разговаривали. Рою было нечего сказать. Скотти был слишком огорчен видом Роя и его бедами. Самсон время от времени поглядывал на Скотти, покачивал головой и несколько раз поддерживал Роя, когда тот спотыкался. Не доходя до конторы инспектора, Рой остановился у подтаявшего снежного сугроба и протер мокрым снегом лицо и редкие волосы, глаза и шею. Он вытер лицо кепкой, высморкался прямо в снег, счистил грязь с колен, но, когда они по посыпанной гравием дорожке подходили к конторе, вид у него был немногим лучше прежнего.

В маленькой конторе инспектора уже собрались остальные десять трапперов Муск-о-ги. С приходом Роя, Скотти и Самсона налицо были все тринадцать. Тут были люди, которых Рой не видел по пять-шесть лет, хотя они облавливали Муск-o-ги почти рядом с ним. Все старые друзья, которые приветствовали друг друга грубоватыми шуточками настоящих лесовиков.

— Хэлло, Рой, — говорили они. — Вот он, гроза калифорнийских бобров, наш Рой Мак-Нэйр!

Никто не высмеивал его растерзанного вида, и некоторые не глядели на него: они уже знали о Сэме. Они знали о нем больше, чем сам Рой. Рой ни с кем еще не говорил о дезертирстве брата, и никто из них не поднимал об этом разговора; никто не хотел быть назойливым.