– Рэйш…

– Лежите, святой отец, – озабоченно сказал я, сняв с левой руки перчатку и дотронувшись до его лба. Кожа жреца все ещё была холодной и покрытой мелкими кристалликами льда, которые только-только начали таять. – Вам бы в тепло. Давайте я вас отнесу.

– Нет, – просипел отец Гон. – Помоги встать.

Я нахмурился, но когда жрец ухватился ледяными пальцами за мое предплечье, все же помог. Придержал. Затем поискал глазами стул, но тот стоял слишком далеко, и к тому же на нем что-то лежало. Поэтому я усадил едва держащегося на ногах служителя на первое, что попалось под руку – на старый, окованный металлическими полосами деревянный сундук. После чего прислонил тяжело дышащего мужчину к стене и вздрогнул, когда тот открыл глаза и, взглянув на меня совершенно ясным взглядом, сказал:

– Брат Лотий был прав – ты принес во Тьму свет. И чтобы ни случилось, этот свет не должен погаснуть.

Я озадаченно промолчал.

Ну и к чему он это сказал? И как это следовало понимать? Я же не светлый маг. Тем более не святой. Так при чем тут моя Тьма и чужой свет?

– Сегодня произошло святотатство, – так же тихо добавил жрец, с силой сжав мою руку. – Убили одного из наших, Рэйш.

– Кого? Жреца? – вздрогнул я. – Темного?!

Отец Гон тоскливо покосился на стоящий у окна стул, и я только сейчас заметил, что на нем кто-то сидит. Вернее, не сидит, а уже полулежит, не подавая признаков жизни. И, поскольку я все ещё смотрел на Тьму через Тьму, то воспринимал лишенное жизни тело не как человека, а как ничем не примечательный предмет интерьера.

Запоздало избавившись от правой линзы, я подошел к мертвецу и сжал челюсти, обнаружив, что на стуле и впрямь находится жрец. Причем не простой, а обритый наголо, как все последователя Фола. В разорванной от горла и до самого паха, насквозь пропитавшейся кровью рясе. На лбу у него после смерти проступила метка в виде перевернутого острием вниз кинжала, которую темный бог оставлял всем своим последователям, а на левой стороне груди зияла огромная дыра – жутковатая, с торчащими наружу осколками ребер и застывшими внутри сгустками крови.

Похоже, святому отцу кто-то вырвал сердце.

И, судя по тому, что владыка ночи был готов сравнять с землей всю столицу, эта смерть в планы Фола никак не укладывалась.

– Его звали отец Кан, – прошелестел из противоположного угла комнаты отец Гон. – Как правило, мы не доверяем такие дела сыскарям: трудности храма не должны ложиться на чужие плечи. Но в этом деле замешаны не обычные люди – у отца Кана забрали не только сердце, но и душу. Поэтому я прошу тебя, брат: помоги!

Глава 12

К тому времени, как в комнату поднялся Корн, отец Гон уже пришел в себя, полностью оттаял и мог нормально говорить.

Как выяснилось, около половины свечи назад, по Тьме, которую темные жрецы ощущали намного лучше магов, прошло нехорошее волнение, как всегда случалось, если из жизни раньше времени уходил темный жрец. Каким образом настоятель узнал, что это отец Кан, нам, естественно, не сообщили, но, вероятно, между последователями Фола существовала некая связь, позволявшая даже на расстоянии определить, кому из них требуется помощь.

Являлось ли это привилегией почитателей владыки ночи, или же подобное умение было доступно и светлым жрецам тоже, я не знал. Но так или иначе отец Гон всполошился, сразу же отправил служку в ГУСС и в ближайший участок заодно, который по стечению обстоятельств находился под управлением Йена, а сам кинулся на помощь собрату. Но, к сожалению, не успел.