Единственным наказанием было то, что четыре дня подряд она посылала меня в аптеку за бинтами для моей руки. Как все матери, она говорила при этом что-то вроде: "Надеюсь, ты запомнишь этот урок. Подумай только, ты ведь мог себя убить!"

Но я не пошел в ту аптеку – с тех пор я ни разу там не был. Я прошел шесть кварталов и отыскал другую. Через стекло я видел полки с лекарствами, бинтами, игрушками и лысого аптекаря, который показывал что-то покрасневшей девушке. Похоже, это ее ждал на улице такого же возраста парень. Тут и началась фантастика. Я не мог заставить себя войти.

Не мог поднять руки и толкнуть металлическую перекладину на двери.

– Что, не можешь открыть дверь? – спросил парень.

– Да, – я беспомощно поглядел на него. Теперь уже не только мои руки, но и ноги налились тяжестью и как будто вросли в бетон.

– Я купила! Эти со смазкой – вылетевшая из аптеки девица задела меня дверью.

– Осторожнее, Джин, – укоризненно заметил парень. – Ты ушибла его.

– О, прости, мальчик, – тут она заметила мое бледное лицо. – Тебе чем-нибудь помочь?

– Да. Купите мне, пожалуйста, бинт, а я постою здесь.

Она сделала, как я просил, но, уходя, сказала парню:

– Знаешь, Тим, с ним что-то не в порядке.

И она была права.

* * *

Об этом быстро узнали мои друзья. Когда мальчик не может зайти в аптеку, чтобы купить жвачку или комиксы, и просит сделать это других, это не могут не заметить.

Так и случилась история с Джимбо.

Однажды мы – Кори, Джимбо и я, – пошли в магазин "Деловая пчела" купить попкорна. А я хотел еще взять бутылочку крем-соды – не обычную розовую, а белую, она мне очень нравилась. Хозяйка магазина была знакомой матери и специально оставляла мне бутылку белой.

Я знал, что надо быть осторожней – это ведь было первого апреля, – но ярко светило солнце, с меня только что сняли бинты, и, вопреки страхам матери, мои пальцы не были парализованы.

Мы вошли в магазин, и я дал Джимбо мой десятицентовик.

– Тебе белую? – спросил он.

– Да, – я ничего не заподозрил. Краем глаза я видел полки внутри магазина, куда не мог, просто не мог войти.

– Первое апреля! – выкрикнул вдруг Джимбо и изо всех сил толкнул меня в дверь.

Никогда я не испытывал такой паники. Сердце у меня в буквальном смысле ушло в пятки. Я рванулся обратно, но они загородили мне дорогу. Джимбо хохотал, а Кори хлопал себя по бокам.

Тогда я и разбил Джимбо нос. Я ударил его кулаком прямо по лицу и услышал, как хрустнула какая-то косточка. Он так и повалился, как мешок с картошкой. Кори перестал смеяться, но все еще загораживал дверь, и я оттолкнул его. Помню свой крик: "Пусти! Пусти меня!"

Кори завизжал.

* * *

Когда я пришел домой вечером, дверь мне открыл брат.

Он только взглянул на меня и сразу заплакал. Мой брат был совсем другим, не таким, как я. Почему он умер?

* * *

Позже я обнаружил, что боюсь крови.

Помню, как мать в кухне резала овощи, а я за столом читал комикс. Комикс про "Мясничиху" – героиню, вооруженную громадным сверкающим ножом.

Плип... плип... плип...

Я слышал, как разрезанные овощи ложатся на доску. Должно быть, именно с таким звуком гильотина отрубает человеку голову.

Тут мать вскрикнула и бросилась в ванную, прижав к груди руку. На доске остался нож, запачканный кровью.

Я побежал в ванную за ней и увидел, что весь пол забрызган кровью. Вода лилась из крана с оглушительным шумом, как водопад.