Спарки начал кричать.

* * *

Тишина.

Тишина, которая, на самом деле не была тишиной – только остановленным дыханием джунглей, настороженно ждущих. Так молчат тиго, анаконда, летучая мышь. Когда человек слышит такое молчание, он должен хватать любое оружие, ибо идет что-то страшное, опережающее даже мысли о нем.

Женщина знала джунгли, поэтому она отставила миску с чичей и наклонила голову, вслушиваясь.

Это была уродливая женщина хиваро, одетая в платье своего племени, оставляющее открытым левое плечо. Ее волосы слиплись от грязи и жира; лицо было покрыто грубым узором. Она сидела на пороге бамбуковой хижины, из двери которой пробивалась струйка дыма. Над входом висела закопченная тсантса.

Перед женщиной на костре бурлил котелок с мутной похлебкой. Рядом ребенок с кривыми ножками и раздутым животом тянул за хвост такую же рахитичную собаку. Та оставила игру и прислушивалась так же тревожно, как женщина.

Первым знаком чего-то необычного были пронзительные крики, донесшиеся со стороны реки. Его подхватила затаившаяся в листве стая обезьян, потом раздались встревоженные голоса и других обитателей джунглей. Наконец тишину окончательно взорвал вопль, полный такого страха и экстаза, что женщина вскочила и в испуге заметалась, прижав ребенка к дряблой груди. Ее охватила надежда, что ушедший на охоту муж успеет вернуться и спасти ее.

Потом она застыла на месте.

Ее пронизал ужасом крик первобытной страсти.

Спарки впервые испытал оргазм.

Часть вторая

Всадник

"Хоть древа жизни сладок плод,

но берегись: оно растет

из сердца матери твоей,

из твоего отца костей,

и закричит, как мандрагор,

когда вонзишь в него топор".

Охотник за головами

ВАНКУВЕР, БРИТАНСКАЯ КОЛУМБИЯ, 1982

Понедельник, 18 октября, 5.00

В этом городе всегда льет дождь. Так и должно быть: за островами на западе лежит безбрежный океан, а на северо-востоке возвышаются зубчатые горные пики. Осенью небо здесь становится свинцово-серым, и морские бури приносят клубящиеся тучи, которые, распарывая брюхо о вершины гор, изливают на город такие же свинцово-серые струи.

Чтобы жить в этом городе, нужно полюбить дождь.

Женщина брела под утренним дождем, промочившим ее до костей. Она, спотыкаясь, шла по Пендер-стрит, что в китайском квартале, одной рукой держась за стены домов, а другую прижимая к животу. Ноги ее разбрызгивали воду в лужах, отражавших неоновый свет. Она была высокой и худой, эта женщина – длинноногая, черноволосая европейка лет двадцати. Распахивающееся на октябрьском холоде пальто открывало блузку с открытым воротом и синие джинсы в обтяжку. Промокшая ткань блузки плотно облегала соски. Ей было холодно, хотелось есть, и, что хуже всего, ей срочно требовалась доза.

Женщина направлялась к отелю "Лунный свет" и к Стене, где по традиции собирались хукеры. Впереди уже показалась голубая реклама, еле видная за пеленой тумана.

На углу Пендер и Мейн женщина оступилась и упала на кромку тротуара. Раздался треск кости, и она задохнулась от острой боли, сковавшей судорогой ее тело. Ей показалось, что во все ее мышцы вгрызлись стаей жадные муравьи. Кое-как она села на тротуар, опустив голову, мокрые от дождя черные волосы налипли на ее высокий белый лоб. Она плакала.

«Джонни, вонючая сука! Ну помогите мне кто-нибудь, ну пожалуйста!»

Полиция отпустила ее всего двадцать минут назад. Они остановили ее прямо на улице прошлым вечером, часов в девять.