– Это доктор Сингх, – сказал Макдугалл, вешая трубку. – Он в госпитале Лайон-Гайт, куда мы отправили кости. На грудине скелета те же отметины, что у утопленницы. Значит, убийца тот же.

Родейл кивнул:

– И что нам делать?

– Думаю, пока следует сосредоточиться на Грабовски. Эта, вторая вряд ли наведет на след, раз мы не знаем даже, когда она умерла. Я отправил вертолет просветить склон инфракрасными лучами, но они ничего не нашли. Единственная зацепка – ткань палатки. Она сделана в Швейцарии. Я уже запросил Интерпол.

– Думаете, она иностранка?

– Не исключено. А что у вас?

– Пока можно сказать, что Грабовски пробыла здесь всего три-четыре дня. Из Нью-Орлеана это подтвердили. Они не знают, что она делала здесь, и мы тоже. Мы ищем ее сутенера. Может, удастся что-то узнать от наших информаторов.

– Это все?

– Боюсь, что да, – Родейл пожал плечами. – Охапка неопознанных костей и неизвестно зачем здесь оказавшаяся американская шлюха. Не густо для начала.

Макдугаллу оставалось только с этим согласиться.

* * *

Четверг, 28 октября, 5.15

"Что за день! – подумала она. – Как мы это пережили?"

Рыжеволосый веснушчатый мужчина привез свою жену в больницу Св. Павла в 7.05. Уже за сорок минут до этого у нее отошли воды, и мужчина ужасно нервничал – это был их первый ребенок. Одна из сестер отвела его в сторону и попыталась успокоить.

– Я хочу, чтобы все было натурально, – мужчина дрожащими пальцами достал из кармана сигарету. – Без всяких там щипцов и наркотиков. Кто у вас акушер?

Сестра вежливо попросила его не курить.

Мужчина сломал сигарету и швырнул ее в урну, глядя, как его жена, переваливаясь, идет к лифту в сопровождении людей в белом.

– Не верю я больницам, так и знайте. Это ведь здесь внутри какого-то парня забыли тампон? – он опять достал сигарету из пачки.

Сестра так же вежливо попросила его не курить.

Схватки начались в 17.21, как раз после начала смены Джоанны Портмэн.

Следующие пять часов совершенно измучили Джоанну. Вообще-то она любила работать в гинекологии – хотя больница по определению была местом страданий и смерти, здесь она находилась у источника жизни. С каждым рождением она сама как будто рождалась вновь. К тому же ей нравилось ощущать себя полезной матерям, чувствовать их благодарность.

Но эта миссис Уокер была тяжелым случаем.

Все эти часы она пролежала, мучаясь от боли и с ужасом в глазах ожидая очередного приступа. Джоанна держала ее и утешала ласковыми словами, а к концу начала даже цитировать Библию. Она всегда удивлялась, как это действует даже на отъявленных атеистов.

Смена Джоанны кончалась в полночь, но ребенок миссис Уокер ждал до 4.13. И, как обычно, Джоанна осталась и дождалась его появления на свет.

"Что за день! – думала она теперь. – Как мы все это пережили?"

Сейчас было 5.15, и Джоанна сидела на скамейке, ожидая автобуса. Она улыбалась.

Джоанна Портмэн была миниатюрной женщиной двадцати двух лет. На работе она собирала волосы в пучок, но теперь позволила им свободно рассыпаться по плечам. Ветер, дующий вдоль по Баррард-стрит, закрывал ей лицо черными прядями, и она выбрала скамейку обращенную к больнице. Основанная в 1894 г.