– Я возьму ее, – протянул руку Арден.

– О, сэр, – миссис Лэм отодвинула подальше бумагу, – я и так, прости меня Господь, уже слишком глубоко влезла не в свое дело. А что, если она станет проверять?

– Миссис Лэм, – мягко настаивал он, – кто будет винить вас за то, что вы подчиняетесь приказам своего работодателя?

– Конечно, сэр, вы правы, – после некоторого колебания глубокомысленно ответила она.

– Вообще-то я не вижу необходимости становиться между вами и вашей хозяйкой, но сейчас я возьму на себя ответственность за письмо, если вы просто вспомните, кто платит вам жалованье.

– Да, сэр. – Улыбнувшись, она присела в реверансе и протянула ему письмо. – Она ужасно расстроена, милорд. Леди испортили ей день, особенно та злобная старая курица леди Броксвуд. Моя сестра нянчила маленьких дочерей ее сына, и она… Ладно, сэр, я не должна говорить плохо о знатных господах и не буду. Но она настоящий изверг. Тем не менее я думаю, к утру мадам может пожалеть о том, что написала в своем письме, и мне очень не хочется так необдуманно отсылать его.

– Все сводится к тому, чтобы защитить ее от необдуманного, глупого поступка, миссис Лэм. А для чего же нужны мужья?

– Знаете, я подчас удивляюсь. Клянусь, вы почти довели до сумасшествия бедную девочку. Она только и твердила, что вы демон, молилась и не могла решить, прекрасны вы или страшны! И теперь я спрашиваю вас, по-христиански ли это!

– Прекрасен? – торопливо переспросил Арден.

– Нет сомнения, вы симпатичный джентльмен, когда заботитесь о своей внешности, – миссис Лэм окинула его взглядом с головы до ног, – хотя мне не нравится вселять тщеславие в мужчину, а не в ребенка.

– Она сказала, что считает джинна прекрасным?

– Она произнесла языческие слова, – проворчала миссис Лэм.

– Джинн, демон? – настойчиво повторил он.

– Она сказала, что только одна все о вас знает, – бросила миссис Лэм и собралась вернуться в дом. – Как истинная баптистка я не могу стоять здесь на ступеньках и обсуждать такие глупости. Всего доброго вам, милорд.

Сунув в карман записку, Арден сбежал по лестнице и быстро зашагал по улице. Завернув за угол, он махнул рукой на все джентльменские условности и распечатал письмо.

«Дражайший мистер Джоселин, – говорилось в нем, – я рада принять ваше предложение. Так как мое положение здесь стало совершенно невыносимым, я буду глубоко признательна вам, если мы сможем пожениться так скоро, как можно сделать все необходимые приготовления. С благодарностью, З.С.Б.».

Арден как вкопанный остановился на улице, потом грубо выругался, одним прыжком перепрыгнул грязную сточную канаву и просто сверхъестественной силой взгляда остановил движение.

Одетая в дорожное платье Зения недовольно смотрела на миссис Лэм. Упрямый отказ няни сопровождать ее и Элизабет на север явился последней соломинкой. С того дня как прибыл ответ от мистера Джоселина вместе с набором железнодорожных билетов и подробными инструкциями для Зении встретиться с ним в Йоркшире для венчания, потому что он не мог надолго оставить дела в Эдинбурге и вернуться в Лондон, няня утратила всю свою материнскую доброту, хотя продолжала с нежностью и любовью заботиться об Элизабет. Но как только миссис Лэм поняла, что Зения не только не собирается выходить замуж за лорда Уинтера, но намерена обвенчаться с другим мужчиной, она вызывающе и недвусмысленно высказалась о предлагаемой поездке на север.