|
Или, например, как открыть эти холмики? Маленькие розовые холмики. Девушки такие забавные, чудесные, нежные создания. По-моему, им следует прятаться в свои сорочки, потому что так они представляют собой самое волшебное зрелище. – Он коснулся большими пальцами ее сосков, вызвав в Зении ощущение, заставившее ее выгнуться дугой, а потом, с рассеянной улыбкой наблюдая за ее телом, повторил свое движение. – Ваша прекрасная пышная грудь так натягивает ткань. Я смутно – обращаю ваше внимание, очень смутно – припоминаю, что эффект от поведения бугорков леди Кэролайн был в малой, несказанно малой степени похож на этот, и возможно, что я в отсутствие лучшего образчика… – Он полностью обнажил Зении одну грудь и сосредоточенно рассматривал ее. – Один раз я, пожалуй, на мгновение взглянул на звезду, но она была поменьше и слишком быстро промелькнула передо мной.
– Не один раз. – Зения! – Он зарылся лицом у нее между грудями. – Я только взглянул два года назад! – Для меня прошло столько же времени. И я никогда не помышляла ни о ком другом и не взглянула ни на кого другого. Арден глубоко вздохнул, наклонил голову, защекотав волосами кожу Зении, прижался к ней так, что она ощутила вес его тела, а потом снова выпрямился. – Я понимаю, что меня завели на дорожку парка, – продолжал он твердым голосом. – Я думал, мы говорим о моем религиозном почитании леди Кэролайн и о том, что я должен жениться на ней, потому что она хочет освободить всех тигров, но сейчас вижу, что все сводится к обычной ревности, и мне одному должно быть стыдно, что я обратил внимание на женскую грудь, выставленную специально напоказ. – Резким движением согнутого указательного пальца он полностью обнажил ее вторую грудь. – А тем временем вы – чистая, как только что выпавший снег, – просто договаривались с другим мужчиной о свадьбе, которую, как предполагалось, я должен принять со смиренной благодарностью за свое освобождение. – Он отодвинул пальцами сорочку, обнажив кожу. – Быть может, теперь пришла очередь вам объясниться, потому что я нахожу вашу логику абсолютно неубедительной. Но то, что делал лорд Уинтер, едва ли помогало Зении собраться с мыслями и что-либо связно объяснить. Он отпустил ее талию, и, несмотря на то что не целовал Зению, она ощущала, как его теплое дыхание согревает ей грудь. Когда же он снова дотронулся до ее сосков, она с бесстыдством потянулась ему навстречу, ища губами его рот, и он бесцеремонно притянул ее ближе. Грубое мужское желание овладеть ее телом пробудило в Зении сладостные ощущения, подобные тем, что возникали у нее при кормлении Элизабет, и она, откинув назад голову и положив руки на широкие плечи лорда Уинтера, прижалась к нему. Окончательно спустив сорочку с ее рук, он обнажил ее тело до самой талии и, скользнув руками по коже, просунул их под сорочку и усадил Зению верхом к себе на колени. – Очень убедительно, – с мрачной улыбкой заметил лорд Уинтер. Его руки лежали у Зении на бедрах, ее сорочка задралась и сбилась на талии, так что Зения оказалась почти голой, и они оба тяжело дышали. – Я не хочу быть там и все видеть, – печально качнув головой, Зения сжала руками его лицо и пальцами почувствовала, как у него сомкнулись челюсти, – я не хочу, чтобы вы достались ей. – Леди Кэролайн? Неужели вы и вправду полагаете, что я хочу объехать мир с какой-то женщиной, болтающей мне о независимости и невзгодах? – Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами. – Пить с ней лимонад и в то же время, без сомнения, получать приказы от ноги ее слона. – Вы сейчас только так говорите, а… – Господи, Зения, я знаю таких женщин! Я не осмеливаюсь пойти в Лондоне на лекцию, потому что они выслеживают меня у двери. |
