Он снова прижал ее, и она жадно прильнула к нему. Он чувствовал, как восстанавливается в нем все его оскорбленное существо, как снова заискрился его мозг, выдавая планы, разбивая и отвергая их, порождая новые этаким фейерверком, в потешной чехарде.

Сидя у него на коленях, Кит все еще дрожала мелкой дрожью, и он ей сказал:

— У меня вроде есть идея, но нам придется действовать по обстоятельствам, так что надо договориться кое о каких сигналах, но это мы успеем. — Он почувствовал, как она вся напряглась в его объятиях. — Что такое?

— Ты все время, даже сейчас думаешь только о своей работе? — тихо и с горечью в голосе спросила она.

— Отнюдь. — Он позволил себе слегка улыбнуться. — Просто я до чертиков люблю свою работу.

— Но все же… Не обращай внимания. Продолжай. — И она сжалась.

Флэндри нахмурился, но сейчас он никак не мог заниматься побочной ерундой, а потому сказал:

— Скажешь Свантозику, или кто там будет заниматься тобой, что ты разыграла сцену раскаяния передо мной и что теперь я ненавистен тебе и своими речами, и своими мыслями насчет… Гм.

— Юдифи! — сердито проворчала она.

К чести Флэндри надо сказать, что он покраснел.

— Как я полагаю, этот довод ничем не хуже других — во всяком случае в глазах ардазирхо.

— Или людей. Если бы ты знал, как мне хотелось… Ладно Продолжай. Не будем об этом.

— Так вот, скажешь противнику, что рассказала мне, будто предала мене в порыве раздраженна, а теперь жалеешь об этом, а я, будучи дико в тебя влюбленным — во что, опять-таки, легко поверить… — Кит никак не ответила да его дежурную любезность —…сказал тебе, что у тебя есть возможность сбежать, отсюда, и предложил следующее. Ардазирхо пребывают под впечатлением, что у них за спиной стоит Имир, а на самом деле Имир больше склоняется в пользу Терры, поскольку мы миролюбивее, а потому с нами меньше хлопот. Имирцы намерены нам втихую помогать, но мы держим это в тайне до экстренного случая, когда они нас спасут. Так вот, если бы мне удалось перенастроить позывные какого-нибудь космического корабле в системе опознавания «свой-чужой», ты могла бы попытаться похитить такой корабль. Ардазирхо решат, что ты направишься к флоту Уолтона, и бросятся в том направлении, а ты сможешь ускользнуть от них, долететь до Огра, передать установленный сигнал и попросить, чтобы тебя доставили и безопасное место на корабле с защитной силовой оболочкой.

У нее и глаза расширялись от ужаса.

— А что будет, когда Свантозик услышит такое, а это неправда…

— Он не сможет узнать, правда это или неправда, до тех пор, пока не даст возможность такое сделать. Так? — радостно возразил Флэндри. — Если я солгал, так в том твоей вины нет. А пока, когда ты поспешишь разболтать ему даже о том, что представляется путем для твоего спасения, это убедит его в тлеем твердом намерении сотрудничать с ними.

— Но… Нет, Доминик. Это же… Да я не осмелюсь…

— Не удерживай меня, Кит. Ты такая одна на десять тысяч, и нет ничего такого, что бы ты не осмелилась сделать.

И тут она расплакалась.

После ее ухода время для Флэндри потекло не столь радостно — в ожидании. Ему оставалось только догадываться, как среагирует его противник. Опытный человек скорее всего не дался бы в обман, а Свантозик, возможно, не так уж плохо знаком с человеческой психологией, как он на это рассчитывает.