Сияние, распространяющееся словно дым, окружило цепочку паникующих темных тамплиеров, которые до этой вспышки насилия направлялись к кораблю. Теперь они бежали изо всех сил, и голубое облако опустилось и охватило их.

Что он делал? Как он делал это? Джейк попробовал направить свои мысли к Адуну и пошатнулся от ответа. Не от того, что его ударило направленной атакой, а от самой силы – и абсолютной ее непостижимости, – которой каким-то образом управлял его друг.

Джейк ощутил энергии, которые за столетия собственных ментальных практик стали ему хорошо знакомы. Но было что-то еще, что-то странное – понятное и в то же время совершенно чуждое ему.

– Именно так.

– Но… Если протоссы уже использовали энергию темных тамплиеров… Почему ее так боятся, и избегают, и…

– Смотри.

Темные тамплиеры выглядели такими же озадаченными, как и все остальные, но они поняли, что находятся под защитой, и двинулись внутрь корабля. Когда последние – группа старших протоссов и маленьких детей – практически зашли, изящно изогнутые двери древнего звездолета зел-нага начали закрываться.

Адун стоял, выгнувшись назад и подняв руки в небо; его глаза теперь были открыты. Сияющее голубое облако сначала полностью охватило вершителя, а затем начали светиться и его доспехи.

Как и его руки… и его лицо…

Синий свет был повсюду – ослепительный и пылающий. Джейк попытался отвернуться, но тело словно парализовало. Он мог лишь смотреть, оглушенный неверием и изумлением, как сам Адун засиял, словно звезда в ночном небе, – яркая, величественно яркая, но звезды, что горят так ярко, всегда…

Тело Адуна воссияло ярко, словно падающая звезда – миг мимолетной блистательности, от которого захватывает дух. Некоторое время сияние исходило от Адуна, но затем шокированный Джейк своими глазами увидел, как оно начало поглощать вершителя. Старый друг буквально таял в воздухе. И спустя мгновение исчез полностью.

Мысленный вопль шока и муки поднялся среди собравшихся тамплиеров и членов Конклава. И, несмотря на то, что Джейк не мог почувствовать этого, он знал, что темные тамплиеры тоже оглушены и растеряны. Голубое сияние, что забрало Адуна с собой, исчезло. Через несколько минут, потрясенные случившимся, некоторые старейшины обратили свою ярость и скорбь на тех, кого, как догадался Джейк, сочли виновными в гибели Адуна.

– Идите! – крикнул он темным тамплиерам. – Торопитесь!

К изгнанникам вернулась способность двигаться, и наконец последние из них быстро скользнули внутрь корабля, прежде чем на их головы обрушилось еще больше проклятий. Как раз когда первая группа разъяренных членов Конклава успела забраться на рампу, створки закрылись, заключая темных тамплиеров внутри и даруя им безопасность. Теперь их судьба находилась в руках богов.

От тела Адуна ничего не осталось. Джейк коснулся Кхалы, неистово разыскивая старого друга, пытаясь выяснить, что случилось. Впервые в Кхале не было ни следа яркого, сияющего духа Адуна. Он… исчез. Полностью и необъяснимо исчез, и уже начинала обрастать слухами его… смерть? Восхождение? Как можно еще назвать этот феномен?

Джейк склонил голову как раз в тот момент, когда корабль поднялся в воздух, унося темных тамплиеров далеко от единственного дома, который у них когда-либо был, унося в неизвестность. Забирая с собой, как полагал Джейк, правду и истинное величие того, что совершил Адун.

– Адун, друг мой… Увидит ли когда-нибудь этот мир тебя вновь?

Теперь Джейк понимал, почему Замара показала ему это. Он не видел общей картины.