– Давно бы так! – бурчит физрук, но уверенности в его голосе не прибавилось. – Галя, иди первой… Давайте-ка все дружно, а костёр пусть сами тушат. Только я потом проверю! Тут лагерь рядом, мы оттуда всё увидим и услышим. Скоро рассвет уже. Надя, иди, не задерживайся…

А через секунду щемящую тишину леса разрывает дикий визг.

Кто из женщин его издал, Веня не понял, но оцепенение с него слетело.

«Бежать! Бежать! Спасаться!»

Он даже подпрыгнул на месте, но потом вновь прижался к земле, сжал зубы, вцепился руками в траву, да так и остался лежать, поскольку понял, что в бегстве спасения нет.

Потому что пытался махать кулаками физрук, но забулькал, захрипел, замолчал… Замолчала и первая женщина, словно отрезало, зато страшным, тягучим, непрерывным и совсем не мужским визгом заголосил гитарист, с которым чужие, переговариваясь на каком-то странном языке, делали что-то отвратительное, но не убивали. А гитарист визжал, и маленький Долинский понял, что взрослый мужчина просит смерти, просит, чтобы его убили…

А ещё через мгновение кто-то упал в кусты, прямо рядом с Веней. Едва сдержав крик, мальчик откатился в сторону, успев при этом заметить шаль Галины Александровны. Лицо женщины было чем-то перемазано, ноги не слушались, и она на руках поползла в сторону забора, крича или шепча:

– Помогите! Убивают! Помогите нам!

Замерший совсем недалеко Веня почувствовал нечто вроде упругого, но неявного эха со стороны лагеря и понял, что там никто ничего не слышит, потому что каким-то неведомым образом весь участок леса, где продолжал гореть костёр, оказался вырезан, выключен из окружающего мира.

Галина Александровна всё же поднялась, попыталась бежать, и тогда кто-то стремительный пронёсся над ней, перепрыгивая с ветки на ветку. Он не был похож на забавную мартышку, нет…

Зажимая рот, чтобы не закричать, Веня увидел, как этот охотник изящно спрыгнул, оказавшись прямо перед добычей, и крик Галины Александровны оборвался.

Хотя преследователь даже не успел к ней прикоснуться.

– Кровь! – Охотник погладил женщину по щеке и добавил пару слов на странном наречии.

Веня сжался калачиком, он даже дышать не мог от ужаса, не то что пытаться рассмотреть что-то в страшной лесной полутьме. А Галина Александровна больше не издала ни звука. Снова послышались голоса, и Веня неожиданно понял: они говорят по-итальянски. Как же он раньше не догадался? Ведь изо всех магнитофонов поют итальянцы! И по телевизору частенько тоже. Но разве вампиры должны говорить по-итальянски?

Пахло страхом и ещё чем-то тёплым, липким…

Полежав, не двигаясь, с минуту, Веня решился открыть глаза. Скосив зрачки в сторону, он заметил нечто вроде чёрного тумана между стволами. А потом вдруг на него обрушились звуки. Самые обыкновенные ночные звуки: зашелестел листвой ветер, залаяла где-то собака, а где-то ещё дальше прошёл товарняк, и когда его перестук затих вдали, Веня решил, что пора вставать. Вот только куда идти? Что, если вампиры пошли в лагерь, и теперь утром там найдут только трупы? А потом трупы начнут оживать, один за другим, и убивать милиционеров и вожатых! Что делать? Бежать к станции сквозь всё ещё тёмный лес? Но этого он и вовсе боялся до оцепенения.

«Досижу тут до рассвета, – решился наконец Веня, возвращаясь на землю, в ту небольшую ямку, которая оказалась для него счастливой. – Надо посмотреть на часы. Просто поднять руку и посмотреть на часы: сколько ещё осталось до рассвета? Тогда будет не так страшно».

Он уже почти решился пошевелить рукой, когда со стороны забора послышались приглушенные вскрики, потом лязг, и две тёмные фигуры с невероятной скоростью пронеслись мимо мальчика… Пытались пронестись, но не смогли.