— Вы что, действительно хотите вскрыть комнаты преподавателя Хогвартса и утащить оттуда люстру? — Пандора посмотрела круглыми глазами на Дина, а потом в ее глазах сверкнул еле сдерживаемый смех. Дин пожал плечами и кивнул. — Вы же Охотники, вы можете просто прийти к нему и заявить, что вот эта люстра нужна вам по делу, над которым вы сейчас работаете. И обыск, кстати, тоже можете провести, не объясняя ему истинной причины.

— Понимаешь, оказывается, что так не интересно, — сконфуженно протянул Дин. — Пропадает кураж, и работа может застопориться. Мы не умеем спокойно работать, мы так не привыкли. Так что… — он развел руками.

— Очешуеть, — Пандора откинулась на спинку стула.

— Хм, Дин, ты бы следил за своей речью, что ли, — задумчиво произнес Сэм, глядя на Пандору, которая, похоже, даже не поняла, что именно ляпнула. — В твоих разговорах очень много слов-паразитов. Ладно, это лирика. Дора, что пишут? — Сэм кивнул на письмо.

— Это действительно мой родственник. Троюродный прадедушка, если быть точной. Он всегда отличался некоторой экстравагантностью. На тот момент он уже преподавал в Хогвартсе защиту в течение пяти лет. Эта проклятая люстра… Она всегда была с ним. В год, предшествующий печальному событию, Хогвартс принимал Турнир Трех Волшебников. Там Грей и встретил Мажик. Бурный роман в свете злосчастной люстры, много различных иллюзий и вейловских чар — среди французов всегда было модным разбавлять свою кровь кровью этих созданий, так больше шансов удачно выдать замуж девочек, ну кто устоит перед вейлой? Да и не так они ограничены возрастом, как мы, например, — Пандора вздохнула, затем продолжила: — Она уехала, и вскоре Грей получил письмо, в котором говорилось, что все было волшебно, но она прекрасно знает отношение англичан к любым смешениям крови, поэтому бай-бай, не скучай. Будешь в Париже, заскакивай. Грей выдержал год. Это был год депрессии и темных и околотемных заклятий в собственной спальне, под той же злосчастной люстрой. Тогдашний директор задолб… устал постоянно настраивать сигнальные чары и сообщил Грею, что тот уволен. Он должен был доработать этот год и валить на все четыре стороны. И все это происходило под, правильно, под светом роскошной хрустальной люстры. А если учитывать, что на люстру предварительно были наложены чары, препятствующие много чему, то мы и получили то, что получили.

— Очешуеть, — Дин постучал пальцами по столу.

— Я тут подумал, идти нужно именно сейчас, — подал голос Северус, которого никто и не думал выгонять с совещания. — Профессор сейчас на дежурстве, а оно, насколько я знаю, обязывает дежурных преподавателей и старост патрулировать замок до двух часов ночи. Так что время еще есть. Да и к тому же, — Северус запнулся, — ему явно понравилась Андромеда. Вот пусть они с Пандорой профессора и отвлекают. Можно еще отца туда же заслать. Пусть увлекательные истории послушает. А мы пока с Сэмом доберемся до люстры.

— И почему это именно ты с Сэмом? — Дин скрестил руки на груди.

— Да потому что ты со своей паникой можешь очень этой люстре понравиться. Лучше уж ты девчонок покараулишь.

— А вы у девчонок спросили, хотят ли они скрашивать вечерок этому чучелу? — Андромеда прищурилась. — Представим себе, что все же спросили, так вот, мой ответ — нет! Я не хочу.

— Менди, ну что ты как маленькая, — Сэм присел рядом с ней на корточки. — Нормальный же вариант Северус предложил.

— Нет, Сэм, нормальный вариант предложила Дора. Вы просто сейчас пойдете в школу, выловите Шпенделя и, ткнув ему в морду свои жетоны, заберете из его комнаты все, что считаете нужным.