Но, может быть, это и дар, это предвестие благого будущего. Какой бы мрачной не стала Летерийская Империя под властью Тисте Эдур, в ней остаются зеленые поля, фермы, и небо над ней голубое. Рождаются дети, матери плачут слезами счастья, сияют теплые щечки… "ах, любезная женушка, лишь воспоминания о тебе держат меня, не дают впасть в безумие. О тебе и нашей чудной дочери. Я увижу тебя снова. Обещаю. Может, уже скоро…"

Алрада Ан снова идет во главе. Бедняга. Черты его лица выдают истину — по крайней мере, для солдата, живущего вблизи Синей Розы. Такого, как Варат Таун. Самозванец. Каковы причины для обмана? "Наверное, ради выживания. Ничего больше". Но он слышал от летерийских рабов, служащих Эдур, что между Тисте Эдур и Тисте Анди давняя вражда… если они знают об потаенных анклавах Синей Розы, о существах с ненавистной темной кожей… тогда…

И все-таки Алрада Ан среди них. Шпион. Варат Таун желал ему успеха. Ониксовый Орден был хорошим властелином. Хотя в нынешних условиях вспоминать о прошлом — заниматься романтической идеализацией.

"Но даже если подумать… хуже, чем сейчас, быть не может".

Их ждет еще одна бесполезная битва. Еще смерти летерийцев. Он так хочет заслужить уважение Полутьмы, и нынешнее дело станет подходящей площадкой. Сможет ли Варат командовать умело, показать точный баланс жесткости и осторожности? "Ах, но я ведь учусь у нее, лучшей командующей летерийскими армиями со дней Преды Уннатали Хебаз! Не так ли?"

Эта мысль сделала доспехи на плечах вдвое тяжелее.

Овраг, по которому они трусили, вывел на грязевую равнину. Почва была разбита конскими подковами и колесами телег, повсюду виднелись кратеры магических взрывов. Запах гниющих трупов повис туманом. Всюду могильные плиты, поваленные, разбитые, расщепленные доски — почерневшие от многолетнего распада — и белые кости вперемешку с мертвецами, еще не лишившимися плоти.

Примерно в лиге впереди шло возвышение, может быть, дорожная насыпь; там виднелись колонны людей с пиками, бредущих на бой.

— Быстрее! — прошипел торопливо ковыляющий Сатбаро Рангар. — Пригнитесь. Собирайтесь ближе. Не сюда, идиоты! На карачки! Мы переходим.

Стеф и Айстар, брат с сестрой, делящие между собой воспоминания о боли, приколоченных гвоздями к деревяшкам руках и ногах, терзающих глаза воронах (это кошмары, плоды излишне живого воображения, говорила им Минала) крались по темному проходу. Каменный пол под ногами был неровным, предательски скользким.

Они еще не воевали, хотя громко выражали желание повоевать — слишком юные, как решила Мама. Стефу было десять, а Айстар — девять; они носили доспехи Отряда Теней, у пояса имелось оружие — они учились владеть им не менее прилежно, чем все остальные. Где-то впереди был их любимый часовой, сторожащий проход. Они его выслеживали — любимая их игра.

Подкрались туда, где он обычно стоит…

.. и слева раздался скрипучий голос: — Слишком громко дышите.

Айстар подпрыгнула, разочарованно взвизгнув: — Это Стеф! Я вовсе не дышу! Я как ты! — Она подошла к широкоплечему Т'лан Имассу, опершемуся на стену расселины — и прыгнула, обняв за талию.

Темный, пустой взор Онрека нашел ее. Сухая рука отпустила меч и робко погладила по голове. — Теперь-то ты дышишь.

— А ты пахнешь пылью и еще хуже!

Стеф пробрался на два шага дальше позиции Онрека и сел на булыжник. Вгляделся в темноту. — Я видел сегодня крысу, — сказал он. — Пустил две стрелы.