Джаг с удвоенной силой насел на Тралла; непрерывный стонущий звук вырывался из его рта, словно боевой клич самого насилия. Размазанный от скорости меч, сотрясающие тело удары — но Джаг так и не смог пройти мимо него.

Заваленный трупами Варат Таун затаился, следя одним глазом за поединком Икария и Тисте Эдур — одиночки. Копьеносец не мог победить — против этого Джага любой бессилен — но он держался, дерзко, показывая такие непревзойденные чудеса воинского мастерства, что летериец затаил дыхание.

За его спиной дети отступали под грубый свод в конце узкой расселины.

Буря окружила ураганным вихрем фигуры сражающихся — о боги, они двигались быстрее, чем Варат мог уследить. Копье наконец начало расщепляться под градом ударов…

Варат Таун расслышал всхлипы — перевел взор и обнаружил скорчившегося у стены Таралека Виида, вставшего на колени, рыдающего от ужаса. Он царапал камень ногтями, будто пытался прокопать себе путь наружу, и полоски крови уже блестели на грубой поверхности. "Ты так хотел увидеть, ублюдок. Теперь живи с этим".

Внимание его привлек громкий треск. Он увидел, что копье сломалось — Эдур отпрыгнул, каким-то образом увернувшись от горизонтального взмаха меча, что должен был обезглавить его. Икарий с ревом подскочил, чтобы прикончить врага — и резко присел, разворачиваясь и падая на бок…

… когда черный демон показался из теней, широко раскрыл пасть, выбросил голову на жилистой шее… зубы сомкнулись на правом плече Икария, единственная передняя нога провела длинными когтями по груди Джага, пересчитывая ребра и стремясь прорвать мягкий живот. Демон дернулся назад и поднял Икария в воздух…

Но его меч действовал, обрушиваясь на шею демона. Черная кровь хлынула потоком, громадное тело пошатнулось, ноги судорожно задергались. Икарий приземлился на согнутые ноги и начал разжимать смертельную хватку челюстей.

Сзади него Тисте Эдур оттаскивал тело Алрады Ана под арку…

"Зачем? Все напрасно… едва он освободится…"

Ревущий вихрь крошил камень стен, заполняя воздух не только брызгами крови, но и осколками гранита. Трещины пошли безумной паутиной… вой шторма еще усилился… и барабанная перепонка в левом ухе Варата Тауна лопнула, причиняя мучительную боль.

Тралл тащил Алраду к тронному залу. Руки его покрылись кровавыми полосками содранной кожи. Ибра Гхолан куда-то пропал — на самом деле, он не видел, чтобы вообще кто-либо охранял вход.

"Сбежали? Сдали трон? Прошу, Сестры, прошу. Дайте им уйти, всем им уйти от этого…"

Он дотащился до входа и увидел Гхолана. Воин стоял к нему спиной и смотрел на Трон… нет, он смотрел на то, что осталось от Моноча Охема. Должно быть, магический шторм проник в палату и Гадающий по костям не сумел противостать этой силе — его отбросило на правую часть Трона. Тралл с ужасом разглядел, что Моноч Очем расплавился — его обезображенное, скрученное тело спаялось с Первым Троном. Едва ли половина лица Гадающего выступала наружу, сморщенный глаз поблескивал в потрескавшейся орбите.

Вдоль стен и у Трона сидели дети — их осталось так мало! — а Панек склонялся над неподвижным телом Миналы. Вокруг них медленно расплывалась лужица крови.

Ибра Гхолан обернулся, когда Тралл втащил Алраду Ана.

— Моноч Охем не справился, — невыразительно проговорил неупокоенный воин. — Отойди от прохода, Тралл Сенгар. Теперь я встречу Хищника жизней.

Тралл оттащил друга к стене и присел рядом, положив руку на забрызганный лоб Алрады. Он удивился, когда тот открыл глаза.

— Алрада…

Умирающий воин попытался заговорить. Изо рта пошли кровавые пузыри; он кашлянул, забрызгав лицо Тралла, и перед смертью сумел произнести одно слово.