— Это вы про Конец света? Никогда бы не подумал, что иудеи разделяют христианские эсхатологические настроения.

— Допустим, придумали эсхатологию не вы, а мы, читайте пророка Даниила. А если равновесие утеряно, то открылись щели между жилищами живых и мертвых, разделенное соединилось — не знаю, на время или навсегда. Кто проник к нам сквозь прорехи — совсем другой вопрос.

— Выходит, вы истолковываете происходящее как проявление стихийных сил, появившихся у нас из «щелей»? Сил, с которыми бороться невозможно?

— Дождь тоже стихия, но от него укрываются под навесом. Не буду вас больше потчевать еврейской заумью, нужен иной склад мыслей… Вернемся к грубой материи. Читали книгу «Сефер млахим»?

— Четвертая книга Царств в католической традиции, кажется? Просматривал, но невнимательно.

— Очень плохо, — раввин наставительно поднял палец к потолку. — В Танахе говорится обо всём. В том числе и о том, почему вы пришли ко мне вытирая нос и с чуть покрасневшими веками.

— Бр-р, — Рауль помотал головой. — Откуда бы пророку Эзре, жившему почти две тысячи лет назад знать о моей наискромнейшей персоне?

— Да при чем тут вы, собственно? Напомню: «Сефер млахим» повествует об осаде Ершалаима ашурским царем Синнахерибом. Город он не взял по причине начавшегося в войске повального мора, по описанию точь-в-точь похожего на тот, что сейчас в Провансе и Ломбардии… Сходное описано и в более ранней книге «Шмуэль», гибель азотян и филистимлян от страшной болезни, переносимой мышами. Синнахериб вынужден был отступить от Ершалаима потеряв множество людей, умерших в одну ночь. В городе же от мора избавились не только молитвами, но и поливая улицы яблочным уксусом. Теперь уяснили?

— Так вот почему в квартале стоит зловоние?!

— Вчера пришли два купеческих обоза из Меца. Есть больные. Подозреваю, это не чума, а обычный жар, но в нашей общине решили, что будет лучше послушаться Эзру и Шмуэля — древние пророки плохого не посоветуют…

* * *

После заката в скриптории и библиотеке доминиканского монастыря было пустынно — копиисты, рисовальщики и рубрикаторы закончили труды, отправившись на Completorium вкупе с остальными монахами. Свечи и лампы погашены, только в четырех металлических фонарях на северной стене тлеют фитили.

Рауль вместе с мессиром фон Тергенау успели вернуться в Аррас до закрытия городских ворот, иначе пришлось бы ночевать в предместье, а постоялые дворы там подозрительны, нечисты и заполнены невоспитанным сбродом. Завели лошадок в конюшню, отдали прислуге расседлать. Ролло ушел к себе, в странноприимный дом при обители, где квартировали братья-миряне.

В церкви его преподобия не оказалось, значит до сих пор занимается с бумагами. Надо поискать Михаила в библиотеке.

— Audio vocem de mirabili futuro,

Matutinam vocem, rore humidam.

Audio vocem, et pericula ventura

Turbant mentem, sicut puero cuidam.

Как такое прикажете понимать? Лютня? Здесь?

Тончайший искусный перебор, сделавший бы честь любому куртуазному трубадуру, доносился со второго этажа. Рауль приостановился возле лестницы, раздумывая, уйти или нет. Вдруг у преподобного… Э-э… Приватная встреча? Кто из нас без греха?

Да ну, быть такого не может! Кто угодно, но только не Михаил Овернский!

— Mirabile futurum, ne esto mihi durum,

Ne esto mihi durum, ne esto durum.

Origine ex pura ad optimum futurum,

Ad optimum futurum iam nunc egressus sum.

Действительно. Сквозь полуоткрытый дверной проем видно, что глава Трибунала расположился на кресле без спинки, заложив ногу за ногу.