— Спасибо, я это ценю. Говорить буду прямо, сюсюкать нет времени. У меня возникла проблема, горит контракт с серьезным итальянцем. Партнер перспективный, сам понимаешь, терять не хочется. Сможешь сделать до четверга лицензию на 27 тонн титана?

— До четверга?! Нет, это невозможно!

— Сережа, но ты же можешь все!

— Коля, не преувеличивай мои возможности. Ситуация, сам знаешь, непростая, под нас копают.

— Сережа, мне срочно нужна эта чертова лицензия! Срочно, ты понимаешь? — насел Раздольнов.

— Коля, неделю назад я же выбил тебе на сто, а теперь еще на 27, но это невозможно!

— Где 100, там и 27!

— Легко сказать. В первом кабинете на меня и так уже косо смотрят. Ты один почти всю квоту выбираешь.

— Сережа, я тебя очень прошу! Мне этот итальянец позарез нужен! А за ценой, как говорится, не постоим.

— Коля, сейчас не до цены. После работы комиссии из контрольного управления президента все трясутся и выжидают.

— Трясутся, не трясутся, а бабки берут за милую душу. Моя цена та, что была, и сверху еще 30 %.

— Ладно, Коля, я постараюсь, но не обещаю, — сдался Богданов.

— Спасибо, Сережа! Жду твоего звонка! — закончил разговор Раздольнов, сложил документы в кейс, вышел на лестничную площадку, где ждала охрана, и спустился к машине.

Водитель запоздало открыл перед ним дверцу бронированного джипа.

«Надо накрутить хвост Сове, пусть подыщет нового водилу. Этот ленивый кот лишний раз задницу не оторвет!» — с раздражением подумал Раздольнов и сел на заднее сидение.

Джип и машина с охраной, расплескав лужи, выехали со двора и с включенными мигалками втиснулись в автомобильный поток, захлестнувший центр Екатеринбурга. Раздольнов с кислым выражением лица смотрел по сторонам. Под стать настроению была и погода. Стылая уральская осень вступила в свои права. Дождь переходил в снежную крупу и барабанил по лобовому стеклу. На остановках пассажиры сбивались в плотные кучки и штурмом брали трамваи, троллейбусы и автобусы.

Позади осталась пустынная площадь 1905 года. Пронизывающий до костей северный ветер вымел с нее даже милиционеров. Сиротливо стоящий на постаменте бронзовый Ленин продолжал упорно призывать идти к сияющим вершинам коммунизма, похоронившего под своими обломками его незадачливых строителей. После площади на дороге стало просторнее, и водитель джипа прибавил скорость. Через километр справа возникла бетонно-стеклянная громада центрального офиса холдинга «Урал-Грейт». В этот ранний час на стоянке было всего несколько машин. Водитель проехал мимо и притормозил у служебного подъезда. Раздольнов не стал ждать когда телохранитель откроет дверцу, выскочил из машины, стремительно взлетел по ступенькам, охрана едва успевала распахивать двери, и ворвался в приемную.

Секретарь выскочила из-за стола, игривым жестом одернула юбку на соблазнительных ножках и в приветливом поклоне склонила миловидную головку. В смелом разрезе декольте обнажилась упругая, как мяч, грудь. Раздольнов оставил без внимания ее прелести и коротко бросил:

— Все в сборе?!

— Да, ждут, Николай Павлович, — подтвердила она и распахнула дверь в кабинет.

Навстречу ему поднялись испытанные партнеры: вор в «законе» — Михаил Жучин, державший под собой всех блатных «центровой бригады» Екатеринбурга, Ашот Астоян — коммерческий директор холдинга «Урал-Грейт», Владислав Соваков — начальник службы безопасности, более известный в криминальном мире как Сова, и Эдуард Иванов — руководитель головного отдела экономического управления администрации области и по совместительству консультант гендиректора «Урал-Грейта».