— Тебе нечего волноваться по поводу Стива, — сказала Дженни, кладя голову на грудь Керку и наслаждаясь его близостью, теплом, его мужским запахом. — Тебе вообще нечего волноваться, Керк. Ты меня прочно привязал к себе… по крайней мере до конца круиза.

— Тогда я не позволю ему закончиться, — рассмеялся он, приподнимая ее голову за подбородок и нежно целуя. — Может быть, я тебя выкраду, увезу куда-нибудь на остров и сделаю своей рабыней-наложницей до конца своих дней. Мы будем ходить голышом и питаться кокосами и ананасами, нарожаем много детей и все время будем жить в тростниковой хижине.

— Кокосы и ананасы меня не устраивают, — предупредила она. — Все остальное: ходить голышом, нарожать детей, жить в тростниковой хижине — это я могу, но время от времени мне надо съедать пиццу и «биг-мак».

— Ох уж эти женщины! — Он закатил глаза и отпустил ее. — Всегда думают о еде.

— Эй! — Дженни щелкнула пальцами. — Кстати, возвращаясь к любимой теме…

— Ночной буфет означает, что мне надо переодеваться, — напомнил Керк тоном, который ясно показывал, что он от этой идеи не в восторге, — но мы можем перехватить сандвич на офицерском камбузе. Конечно, — прибавил он, оживившись, — если тебе нравится норвежская еда: копченая лососина, холодные рыбные палочки и сыр. Как правило, в это время там больше ничего нет.

— Звучит заманчиво! — с энтузиазмом отозвалась Дженни.

Они вышли из каюты, затем по узкому коридору добрались до двери с надписью «Камбуз» и попали в царство хромированной стали. Керк открыл холодильник, достал поднос с различными мясными закусками, нарезанными помидорами и салатом и отправил Дженни к шкафу за хлебом.

— У меня в каюте есть кока-кола, — сообщил он, неся в руках две тарелки и кивнув в сторону двери.

Они вернулись назад, и, поставив еду на кофейный столик, он вынул две запотевшие банки кока-колы из маленького холодильника под баром, а затем сел рядом с ней.

Пока они ели, беседа шла на общие темы, но после, откинувшись на спинку дивана, Керк неожиданно спросил:

— Расскажи мне, кто же такая Дженни Дентон из Атланты?

— Что за вопрос! — рассмеялась она, затем призналась: — Наверное, я все еще пытаюсь это выяснить и в каком-то смысле, возможно, надеюсь, что это мне никогда не удастся сделать.

Он поднял брови:

— Не понимаю.

Она пожала плечами и тоже откинулась назад.

— Не знаю. Сейчас читаешь столько статей насчет того, как найти себя и научиться себе нравиться. Считается очень современным, если ты можешь сказать «Я себе нравлюсь». Ну, я действительно себе нравлюсь, но хочется сознавать, что мне еще многое предстоит о себе узнать. Меня не устраивает мысль о том, что все уже известно. Вот я какая.

— Это я могу понять. Все, кто узнает о моей работе, всегда говорят одно и то же: «Вам так повезло, вы все время ходите в круизы». Я не разделяю их чувств, потому что начинаю думать, будто уже не осталось никаких сложностей, не предстоит узнать ничего нового — о себе и о своей жизни.

Дженни это показалось удивительным.

— Мне придется согласиться со всеми остальными. Думаю, мне бы понравилось все время совершать круизы. Это было бы, несомненно, чересчур большой роскошью, — призналась она с улыбкой, — но все равно чудесно.

— На самом деле это надоедает. Неделя за неделей. Одни и те же порты. Одни и те же достопримечательности. Теперешний круиз в родную страну — приятное разнообразие, но это бывает так редко.