Выходец из семьи ученого, Вейсхаупт учился в иезуитском колледже, однако вынес из него только презрение к идеалам, проповедуемым "Обществом Иисуса". При этом он высоко оценивал структуру Ордена, дисциплину его членов, их умение использовать самый широкий набор средств для достижения цели.

Средства для совершенствования общественного устройства Вейсхаупт видел в распространении просвещения, правильных представлений о природе человека и в моральном возрождении человечества. Это просвещение должно быть наполнено антиклерикальным и антифеодальным содержанием. Секретный же Орден должен был стать, по замыслу, инструментом постепенного осуществления мечты просветителей о создании гармоничного общественного строя свободы и равенства и даже всемирной республики, которая покончит со всеми сословными различиями, религиозным гнетом, монархическим деспотизмом, войнами и национальной враждой. Впрочем, иллюминаты не отвергали христианства, а лишь пытались толковать его рационалистически, как всемирное этическое учение, своего рода "естественную" религию.

Устав Ордена требовал от его членов соблюдения правил конспирации, безоговорочного подчинения старшим, постоянной самопроверки путем ответов на специально составленные вопросники. Кроме того, иллюминаты скрывали свои подлинные имена, пользуясь псевдонимами, заимствованными из Библии или античной истории (сам Вейсхаупт именовал себя Спартаком). Занятия магией и оккультными науками были для членов Ордена запрещены.

Однако цели, которые ставило перед собой руководство Ордена, шли вразрез с интересами существовавших тогда правительств. Это привело к тому, что в 1784 году курфюрст баварский запретил иллюминатские ложи. Вейсхаупт сумел сбежать и был приговорен к смерти заочно. Двумя годами позже иллюминаты были запрещены и в России.

"Великий Восток народов России"

Считается, что первым русским масоном был Петр I (Великий). Будто бы сам Кристофер Врен, знаменитый основатель новоанглийского масонства, посвятил его в таинства Ордена. Предание это, лишенное, кстати, какой бы то ни было основы в виде исторических документов, находит себе лишь косвенное подтверждение в том высоком уважении, которым имя Петра пользовалось среди русских масонов XVIII века.

Первое же безусловно достоверное свидетельство о начале деятельности масонов в России относится к 1731 году, когда английский гроссмейстер Великой лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным великим мастером "для всей России". Масонский кружок Филипса собирался весь период правления Анны Иоанновны.

Но настоящая история масонства в России начинается лишь в семидесятых годах XVIII века, когда одновременно возникают две масонские системы, пользовавшиеся успехом в обществе: Елагинская и Циннендорфская. Ложи этих систем работали, главным образом, в первых трех степенях "иоанновского", или "символического", масонства, преследовавшего цели религиозно-нравственного воспитания человека. Члены ложи приобретали более широкие, чем раньше, религиозные понятия, глубоко задумывались над вопросами веры и нравственности. По меткому сравнению Павла Милюкова, русское масонство - это "толстовство" XVIII века, с его проповедью личного самосовершенствования и "убегания зла".

Главная роль в этом периоде истории русского масонства принадлежит Ивану Перфильевичу Елагину (1725-1794). Писатель, сенатор, управляющий императорскими театрами, он был в то же время и одним из самых деятельных пропагандистов вольного каменщичества в нашем Отечестве. 22 мая 1770 года в Петербурге была открыта Великая провинциальная ложа России, работавшая по системе трех иоанновских степеней и имевшая непосредственную связь с берлинской ложей "Ройял Йорк" - филиалом Великой ложи Англии в Пруссии. Неудовлетворенность Ивана Елагина, как главы нового масонского центра, тем, что ему приходилось общаться с Великой ложей Англии через берлинских посредников, привела к тому, что в результате непосредственных переговоров его посланца с главой Великой ложи Англии де Бофором уже 26 февраля 1772 года на имя Елагина был оформлен официальный масонский патент, согласно которому он провозглашался великим мастером Провинциальной ложи России и обязывался давать ежегодный отчет в Лондон о проделанной работе и даже пересылать туда денежные взносы.