Рис.1.4. Ленин играет в шахматы с Александром Богдановым, 1908 год

Одно время идеалистический «эмпириомонизм» Богданова-Малиновского был в среде профессиональных революционеров куда популярнее диалектического материализма Ленина. Богданов нашел очень изящную форму для выражения своих взглядов – написал утопический роман «Красная звезда». Это был очень своевременный роман.

«Был ноябрь 1907 года, – вспоминал старый большевик в рецензии, подписанной инициалами С.Д., – когда появилась “Красная звезда”: реакция уже вступила в свою права, но у нас, рядовых работников большевизма, всё еще не умирали надежды на близкое возрождение революции, и именно такую ласточку мы видели в этом романе. Интересно отметить, что для многих из нас прошла совершенно незамеченной основная мысль автора об организованном обществе и о принципах этой организации. Всё же о романе много говорили в партийных кругах».

Рис.1.5. Марсианин Александра Богданова (иллюстрация Г.Метченко к роману «Красная звезда», издание 1979 года)

Сюжет романа таков. Революционер Леонид Н. повстречался с инженером и товарищем по партии Мэнни. По ходу сюжета выясняется, что Мэнни – марсианин, и он приглашает Леонида посетить Красную планету, чтобы познакомить с высокоразвитой культурой марсиан, которые построили у себя коммунизм.

Технократическая утопия, вполне по Марксу, поражает воображение. Нетворческая работа передоверена машинам, пролетарии давно исчезли как класс, превратившись в высококвалифицированных инженеров, бдящих над этими машинами. Системы управления производством достигли такого совершенства, что стало возможным довольно точно определять, на каком направлении деятельности переизбыток человеко-часов, а на каком – недостача. А рабочее самосознание и ответственность перед обществом у марсиан столь развиты, что они могут тут же сменить место работы, восполнив недостачу человеко-часов. Соответственно потребление у таких ответственных работников ничем не ограничено, и деньги давным-давно утратили какой-либо смысл...

Роман «Красная звезда» был обречен на успех. По нескольким причинам.

Во-первых, Богданов ознакомился с опытом предшественников, описывавших высокоразвитое марсианское общество (Ананий Лякидэ, Курт Лассвиц, Герберт Уэллс, Порфирий Инфантьев), и активно использовал его при «проектировании» своей утопии.

Во-вторых, он эксплуатировал модные теории эволюции: формирование Солнечной системы по Канту-Лапласу, естественный отбор по Дарвину, социальные преобразования через классовую борьбу по Марксу.

В-третьих, в утопии Богданова описываются не только внешние признаки марсианского благополучия, но показано, что благополучие это формируется через устранение привычных, традиционных, но совершенно дискриминационных законов, принятых как в Императорской России, так и в Просвещенной Европе. Решение многих социальных проблем за счет устранения, к примеру, единобрачия и замены его свободным выбором партнера вызвало яростную полемику в рядах читателей, но интуитивно большинство из приверженцев революционной утопии понимали, что отмена устаревших традиций, основанных на капиталистических взаимоотношениях по системе «товар-деньги-товар», при коммунизме неизбежна, и нравится это или нет, но кое-чем придется поступиться.

Однако представления Богданова не исчерпывались видениями грядущего коммунизма. Он по-своему попытался разрешить противоречие между категориями «дух» и «материя», отбросив его как несуществующее. Будучи всё-таки марксистом, Богданов полагал, что общественный опыт определяет человеческое сознание. Однако в отличие от ленинцев считал, что человек в ходе своего развития вполне может достигнуть поистине «божественных» высот и начать изменять объективные законы мироздания под себя.