Я не могла удержаться от улыбки, пока отпирала дверь ключом, который предоставила в мое распоряжение Кейт. Мистера Рейда нигде не было видно, и я начала медленно подниматься по лестнице, удивляясь тому, что вдруг обнаружила. Я узнала, что мрачный и угрюмый мистер Рейд мог действовать по первому импульсу. Оказалось, что он прекрасно помнил меня, и хотя он показал это несколько необычным способом, я немного приободрилась.

Я тихо поднималась по ступеням, покрытым ковровой дорожкой. На втором этаже тускло, как всегда, горела единственная газовая лампа в стеклянном колпаке в виде шара. Вдруг я увидела маленькую фигурку мальчика, склонившегося пред закрытой дверью рядом с будуаром миссис Рейд. Он не слышал моих шагов, пока я не оказалась прямо за его спиной. Тогда он резко повернулся ко мне лицом, спрятав одну руку за спину. Но недостаточно быстро, и я успела разглядеть ключ, зажатый в пальцах Джереми. Мы смотрели друг на друга с одинаковым изумлением, и мальчик заговорил первым:

— Лучше не говорите об этом Гарт, — прошептал он, и в его голосе я расслышала угрожающие нотки. Я ответила ему совершенно спокойно:

— Да я и не знаю ничего, о чем могла бы рассказать ей.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, осторожным и загадочным, а потом быстро умчался вверх по лестнице. Когда я поднялась на третий этаж, все двери были закрыты, и я пошла в свою комнату, чувствуя к ребенку скорее жалость, чем что-либо еще. Что скрывалось за мрачным, красивым, совсем еще юным лицом? Что это за комната, от которой он прятал ключ, и зачем;

Перед тем как лечь спать, я очистила и съела апельсин, брошенный мне из окна мистером Рейдом. Резкий аромат наполнил комнату и пропитал мои пальцы. Как бы то ни было, несмотря на странные события дня, я утвердилась в решимости помочь Джереми Рейду. И от моих сомнений почти ничего не осталось.

Глава 3

На следующее утро я встала рано. Как мне объяснила Кейт, все мы, живущие на третьем этаже, — я, мисс Гарт и двое детей, завтракаем в детской и не спускаемся по утрам в столовую. В заставленной детской на столе я обнаружила кофейник с горячим кофе, накрытое блюдо с яичницей, холодные поджаренные ломтики хлеба, масло и мармелад.

Было приятно позавтракать одной и потом заняться работой в классной комнате, разложив свои вещи на одном конце длинного стола. Может быть, я смогу начать работу до того, как учитель придет на уроки.

Я сидела, погрузившись в модные журналы, отыскивая тот стиль, который подошел бы такой непоседливой особе, как Селина, когда вошла мисс Гарт и позвала меня к миссис Рейд. Мать Джереми желала видеть меня сейчас, а не в более позднее, назначенное ею, время. Она плохо спала и сейчас завтракала в постели. Я должна была спуститься к ней тотчас же. В этом вызове мне снова почудилась властность, хотя, может быть, это было навеяно манерой, в которой мисс Гарт передала мне распоряжение.

На этот раз меня провели прямо в спальню, примыкавшую к золотисто-зеленому будуару. Эта комната состояла из атласа и кружев, оборочек и зеркал. Но несмотря на то, что яркое утро настойчиво просилось в окна, золотистые парчовые портьеры были плотно задернуты, и весь свет в комнате исходил только от мерцающих свечей. На высоком бюро стоял великолепный серебряный канделябр, и все шесть высоких свечей в нем горели. Небольшие подсвечники из раскрашенного фарфора освещали обе стороны зеркала на туалетном столике, а у камина стоял гигантский медный подсвечник, озаренный золотистым светом. Нельзя было отрицать, что это мягкое освещение гармонировало с красотой женщины, находившейся в постели, и еще больше усиливало ее очарование.

Она сидела, обложенная кружевными подушками, с небольшим столиком-доской на коленях. Ее рыжие волосы, перевязанные зеленой лентой на затылке, распадались по плечам. И я задержала свой взгляд на них, завороженная их теплотой.